Восход луны
Шрифт:
Главным подследственным у Садыка был Кемаль Ташан. Ташан был коммерсантом. Начал он с торговли сувенирами в Мекке, куда ездил в дни великого гида, потом приобрел несколько ножей, отточил их и нанялся резчиком животных, приносимых в жертву. Обладая недюжинной силой, он легко справлялся с верблюдами, валил их и кромсал с необыкновенной быстротой. После паломничества он возвращался к основному занятию мелкого торговца. Однажды ему повезло — он приобрел за бесценок большой кусок кисвы, разрезал его на мелкие лоскутки и продал втридорога реликвию паломникам, заработав круглую сумму. Ташан нуждался в деньгах, ибо очень любил веселье и женщин.
Деньги,
Когда в одной из арабских стран империалистические силы развязали кровопролитную гражданскую войну, перед Ташаном открылись новые возможности. Он решил нажиться на торговле оружием. Однако отправиться туда следовало не с набором ножей, как в Мекку, а с рекомендацией от влиятельных лиц на Западе, с которыми к этому времени у Ташана были связи. Опыт провоза запрещенных товаров гарантировал ему успех.
Как говорится, на ловца и зверь бежит. Торговцы оружием искали подходящего посредника, чтобы самим оставаться в тени и побыстрее сбывать оружие, Оружие — товар не то чтобы скоропортящийся, но тоже имеющий тенденцию устаревать. Ташан быстро научился ориентироваться в новом для него деле.
Торговцы оружием не интересовались, кому достанется их товар. Посреднику тоже было все равно, в чьи руки попадают минометы и пушки.
Ташан настолько обнаглел, что не гнушался преступными связями с израильтянами. Он «скупал» (вернее, брал у них бесплатно) оружие и продавал его даже «со скидкой». О пройдохе Кемале Ташане заговорили в различных кругах арабских стран. Вести о его темных делах просочились и на страницы газеты «Аль-Камарун». Кемаль Ташан счел за благо уйти в укрытие и действовать руками своих верных агентов, а сам только стриг купоны.
Однажды Ташан приобрел крупную партию оружия, перекупив его за полцены там, где оно не пригодилось в силу изменившихся политических обстоятельств. Пренебрегая опасностью, Ташан сам отправился к поставщику и вернулся на теплоходе, трюмы которого были забиты ящиками.
Судно могло пришвартоваться в порту, но заинтересованные люди предпочли, чтобы теплоход бросил якорь на внешнем рейде. Разгружать его предполагалось ночью. Сам Ташан, испытывая приятное чувство исполненного долга, устремился в ночное кабаре. Его встретили, как всегда, с распростертыми объятиями. В эти дни в кабаре выступал ансамбль молоденьких танцовщиц. Ташан присмотрел себе девицу. Вскоре она появилась у него в номере, неся виски, сладости, кофе в кофейнике — все, что было заказано.
Ташан помнил, как приоткрылась дверь, как вошла, держа обеими руками поднос и грациозно покачиваясь на каблучках, смазливая танцовщица. Она поставила поднос на низенький столик и начала плясать на ковре… В спальне Кемаль, кажется, выпил кофе, потом все исчезло…
Полиция сбилась с ног, но, найти Кемаля ей не удалось. Он как в воду канул. В ту же ночь на внешнем рейде взорвался теплоход с оружием. Полагали, что Ташан погиб на корабле.
Прошло немного времени. На страницах газеты «Аль-Камарун» появилась фотография: Ташан, глуповато ухмыляясь, стоит у входа в знаменитую мечеть Ахмедия в Стамбуле. Внизу подпись: «Кемаль Ташан знакомится с достопримечательностями Стамбула». Вскоре появился и сам Ташан, который не мог толком ответить ни на один вопрос. «Захотел Стамбул посмотреть» — это было все, что он сказал. Следовало, наверное, арестовать Кемаля Ташана
Кемаль Ташан остался на свободе. Он дал лишь подписку о невыезде и являлся, когда его вызывал следователь, особенно в ночные часы, далеко не всегда. Допрос он не желал называть допросом, только «беседой». Садыка больше всего интересовало, почему взорвали теплоход с грузом стоимостью в миллионы рублей.
— Кто взорвал? — Ташан разводил руками, вскидывал густые черные брови, таращил глаза. — Хотел бы я сам видеть этих молодчиков! Кожу с них ногтями содрал бы! Нет, ты должен найти их и наказать! — Кемаль Ташан говорил повелительным тоном, стучал до столу кулаком, будто это он допрашивал Садыка. Из своих махинаций он не делал секрета, рассказывал обо всем с циничной откровенностью и угрожал Джагфару: — Это ему так не пройдет, он дождется, что дьявол проглотит его «Луну» — «Аль-Камарун».
Кемаль имел в виду арабскую легенду, объяснявшую лунное затмение тем, что в этот момент черный дьявол пытается проглотить ночное светило.
Но лунное затмение произошло в другом месте. Покровители болтливого Кемаля Ташана заволновались, поняв, что Садык слишком тщательно разбирается в его деятельности. Как бы он не распутал весь клубок… Было предпринято все, чтобы прекратить судебное разбирательство по делу Ташана.
Вскоре Садык узнал, что Кемаль Ташан погиб в автомобильной катастрофе. Полицейский был достаточно опытен, чтобы понять, что катастрофу подстроили. Кемаль слишком много знал и был чрезмерно словоохотлив. Теперь Садык сопоставлял обстоятельства исчезновения Кемаля Ташана с «паломничеством» брата.
— Тот же «почерк». Сбрейте мне усы, если это не так! — настаивал Садык в беседе с прокурором. — Это он. Не сомневаюсь ни на йоту. Расколем его — раскроем целую банду.
Увы, в руки Садыку попал не тот, кто мог бы навести его на след.
Джагфар отправился к шариатскому судье. Издатель был удивлен, услышав от Фариды что они с Шаукатом поженились. Но не верить Фарйде не было оснований. Он посочувствовал молодой женщине и пообещал сделать все, чтобы вызволить Шауката.
Джагфар решил прибегнуть к крайним мерам. В его распоряжении и на этот раз было испытанное средство, способное привести в трепет обоих братьев, особенно хаджи Исмаида. Шаукат все-таки поведал ему правду о путешествии в Мекку. Написать обо всей этой истории Джагфар решил сам: тайну «паломничества» Исмаила ему приоткрыл Шаукат. «Надо идти с открытым забралом, — говорил он себе, — голыми руками их не возьмешь». Он тщательно продумал все детали предстоящей беседы с судьей, с благочестивейшим хаджи, пользующимся в городе всеобщим уважением…
Исмаил встретил Джагфара подчеркнуто вежливо, однако, прежде чем усадить гостя, распорядился, чтобы приготовили его «пежо». Издатель должен был понять, что времени у судьи в обрез. Но и Джагфар не собирался особенно рассиживаться.
Старый Мади принес кофе, вышел, но остановился за дверью. После исчезновения Исмаила старик стал подозрителен, никому не доверял. Мади носил Исмаила на руках, когда тот был еще ребенком. Бывало, выйдет с ним вечером в сад погулять, мальчик кричит: «Дай луну!» Мади поднимает его над головой: «Возьми сам!» — «А ты подними меня до неба!» — требует Исмаил. Старик считает, что теперь, после паломничества в Мекку, его воспитанник действительно вознесся до небес.