Восхождение
Шрифт:
Диана с восхищением:
– Аристей! Зачаровать вам нас легко. Мы дети у самого порога новой жизни, чей зов звучит, как песня и хорал. Решилась я сказать прости-прощай земной всей жизни, к смерти устремленной, помимо войн и бедствий без конца.
Графиня, обнимая Диану:
– И я решилась. Там уже была!
Легасов деловито:
– Хотел бы знать, удобства там какие?
– Там все, как здесь, природа в блеске дня, и улицы-аллеи, анфилады комнат - в ауре поэтического места… Ну, как в картинах старых мастеров, как в интерьерах замков
Диана смеясь:
– Все, как на сцене? А актеры мы?
Диана переходит к острову как бы бродом и исчезает в сиянии света. За нею следуют Легасов, графиня… Аристей уходят в сторону Камероновой галереи, где затевается прощальное празднество под названием «Золотая свадьба Эрота и Психеи»..
5
На Камероновой галерее, возвышающейся над местностью, боги Греции расхаживают. Немногочисленная публика с удивлением и весело разглядывает их.
Слышны голоса публики, мужские, женские, детские:
– Там боги Греции!
– И в самом деле. Поверить невозможно, все же веришь.
– То статуи.
- Живые! С вышины взирают вниз и речь ведут о чем-то, высокие, исполнены величья.
– Что если настоящие?
– Откуда? Да это было бы такое чудо, что нам бы, смертным, вряд ли сдобровать.
– Сойдя на землю, нас бы не чуждались.
– Богини и прекрасны, и прелестны, совсем, как женщины земные, милы; как ты прекрасна, но не так свободна; вся прелесть женщин в них заключена.
Над водами прудов, притихших к вечеру, разносятся звуки флейты, звон гитары. На площади у широкой лестницы Камероновой галереи является вереница харит, граций и муз, сопровождающих белую, из слоновой кости коляску с золотыми полосами каркаса, рессор и колес, запряженную русской тройкой в сбруях из серебра и меди. В коляске юноша и девушка неописуемой красоты и прелести.
Герольд со ступеней лестницы вещает:
– Психея и Эрот! Что происходит, я думаю, всем ясно. Все же я обязан, призванный к тому, сказать: да, Золотая свадьба здесь сейчас Эрота и Психеи!
Голоса из публики:
– Ну, конечно, уж сразу золотая? Странно! Если еще совсем жених с невестой юны?
Герольд заявляет:
– Они всегда такие, вечно юны. Но есть и объясненье, отчего выходит свадьба золотая все же.
Известно, бракосочетание Эрота и Психеи началось с обряда погребального, поскольку невнятно вещих слово, как нарочно…
Аполлон сверху:
– Герольд, не завирайся, как оракул. Не превращай сей праздник в балаган, такой ведь свадьбы на земле и в небе еще не видели, такой чудесной, так по определенью золотой!
Герольд:
– О, Феб, ты прав! Хотел же я сказать, Эрот с Психеей обвенчались тайно, известно, из-за гнева Афродиты...
Афродита сверху:
– Герольд, не завирайся! Я сама дивлюсь, как я поссорилась
Леонард и Эста, одетые по моде начала XIX века, словно бы по рисункам блистательного Кипренского, в сопровождении харит и муз вступают на лестницу, ведущую на Олимп.
Герольд вещает:
– Был долог путь Эрота и Психеи к признанию и к славе. Ныне мы и боги празднуют триумф влюбленных в их восхожденьи к высшей красоте!
Эрот и Психея вступают на верхнюю площадку, где их окружают, всячески привечая, боги, и публика рукоплещет им.
Между тем облака в небе пришли в движение, то исчезая мгновенно, то вновь пролетая то низко, то высоко над Екатерининским парком, с непрерывными изменениями в освещении, с рассветами и закатами… Эрот и Психея, крепче ухватившись за руку друга друга, заговорили вполголоса как Леонард и Эста.
– Что это происходит, Эста, знаешь?
– Корабль, как в море времени, вплывает, и мы в его ауре до начала, как ясно, нового столетия, какое на Земле идет сегодня…
– Но это же опасно: нас заметят радары, коих не было вчера!
– Да, Аристей все знает лучше нас: опасность есть, необходимость также: собрать всех можно только в настоящем и техникой владеть лишь в настоящем, чтоб безопасность соблюдать со знаньем всех достижений на Земле…
Леонард заметил, как публика, немногочисленная в начале празднества, в одеждах начала XX века, изменилась, весьма многочисленная, в одеждах рубежа XX-XXI веков, длинные платья у женщин сменились короткими и брюками, в коих они щеголяли не менее заманчиво, а празднество продолжалось…
Хор Муз:
– Молодожены счастливы до слез, шипами уколовшись алых роз, но не в чаду любовного раденья, а в муках нового рожденья.
Юная девушка, вся сияющая светом, что кажется даже нереальной, проступает в кругу харит и граций, сопровождающих Эрота и Психею.
Хариты хором:
– Все бедствия сумевши превозмочь, Психея родила уж дочь.
Голоса из публики:
– Ее прозвали Вожделенье, на удивленье!
– Пожалуй, это гадко.
– Нет, это в век упадка, чтоб пошутить позлей придумал Апулей.
Хор Муз:
– Богиня новая, как утра свет; ее пленительнее нет. Эрота и Психеи упованье, Поэзия - ее прозванье.
Хариты и грации танцуют вокруг юной девушки.
Девушка, вся в блеске света, обводит взором вокруг, и тут у ее подножия проступают фигуры, узнаваемые публикой.
Голоса из публики:
– Послушайте! Так это маскарад, иль волшебство?
– Лазерное шоу!