Воскресный роман
Шрифт:
Когда подъезжал к дому, понимал, что нифига не остыл. Но то, что пора заканчивать со всем этим, было очевидно.
Поставил коня в гараж. Вошел в дом. И чуть не подпрыгнул от громкого голоса Ярослава Сергеевича Закревского, возвещавшего на весь дом:
– Она вторую неделю с ума сходит! У нас уже даже Чан научился ходить на цыпочках, а кролик, который ходит на цыпочках – жуткое зрелище! Про детей молчу – лишнее слово сказать боятся. Марина, ты охренела?
– Я не нарочно! – раздался писк Мары.
Кажется,
– Обороты сбавь, - послышался голос Максима с явно уловимыми нотками раздражения.
– Обороты? – рявкнул Закревский. – Знаешь, это не про тебя книжку написали!
– Ты всегда был склонен к звездной болезни. Что тебя не устраивает? Почти пиар-кампания.
– Я тебе позвонила только, чтобы сказать, что мне очень жаль! И очень стыдно! – снова принялась увещевать Марина.
– Стыдно? Знаешь, Марин, я всегда считал тебя неглупой женщиной! Но, согласись, в данном случае ты… Черт! Вересов, закрой уши!
– Лучше ты закрой рот.
– Не ссорьтесь! – заорала Мара. – Это я во всем виновата! Но я не хочу быть виноватой еще и в том, что вы ругаетесь!
Повисло молчание. Кирилл напряг слух, чувствуя, как улыбка расползается от уха до уха. Все-таки папахен тот еще рыцарь. Даже если дама сердца неправа. Господи, Марина бывает неправа!!!
– А мы не ругаемся, - было заметно усилие, с которым Закревский заставлял себя успокоиться. – Да, Макс?
– Да, - невозмутимо подтвердил Вересов. Спокойствие было свойственно ему в разы больше, чем Ярославу. – Так в чем цель визита?
– Книжку хочу. Почитать. Согласитесь, право имею.
– Уверен, что такое читаешь? – поинтересовался Макс.
– Придется, а что делать?
– Ясно, - сказал Вересов.
– Ты знаешь, где она лежит, - теперь голос Марины был уставшим.
И мгновением позднее она в очередной раз пронеслась мимо Кирилла. Тот проводил ее взглядом. Мысленно хмыкнул. И подумал о том, что накосячила, она, видать, неслабо. Интересно, насколько сильнее его самого в одиннадцатом классе.
Продолжая мысленно забавляться, Кир вошел на кухню.
– Привет, - поздоровался он с порога.
– Давно не виделись, - пробурчал Закревский. Выглядел Ярослав Сергеевич взъерошенным и выжатым одновременно. – Дела как?
– Путем, - ответил Кир и привычно залез в холодильник. – Па, я отбивные умыкну.
– Да хоть весь холодильник забирай!
– Тогда еще и блины… с чем? С творогом?
– В ужин были разные. Алла Эдуардовна ждала, что ты придешь.
– Был занят устроительством личной жизни, - сообщил Кир, доставая тарелки из холодильника. – Всем спокойной ночи.
– Спокойной ночи, - отозвался Закревский.
– До завтра, - ответил Макс и спросил Ярослава: - Может, девчонки сами разберутся?
– Ника не умеет разбираться, -
– Сильно тяжко? – усмехнулся Вересов.
– Да как тебе сказать… Собирался сегодня устраивать романтический ужин. Как раз по супермаркету шарился, когда Маринка позвонила – шампанское выбирал.
– Устаканится, - Макс потер лоб. – Сейчас принесу книгу.
Он вышел из кухни, с тем, чтобы вернуться через пару минут, и протянул Закревскому пресловутый литературный шедевр. Ярослав взял его в руки и повертел, рассматривая обложку.
– Ты смотри, даже в твердом переплете, - проворчал он.
– Перестань, - неожиданно устало сказал Макс.
Ярослав ничего не ответил. Он нахально уселся за стол и раскрыл книгу.
____________________
Надежда //для сбежавшего молока//
Глядя на сбежавшее молоко, распространявшее по кухне не самый приятный аромат, Лика пыталась понять, зачем вообще ставила его на огонь. Закрыла газ и, так и не вспомнив, ушла обратно в комнату. Там был телевизор, создававший иллюзию беззаботной жизни. В нем постоянно что-то происходило, но это не имело никакого значения, потому что происходило не с ней. О том, во что теперь превратилось ее существование, она думать больше не могла. Не хотела.
Она смотрела телевизор.
Впрочем, телевизор был спасением только наполовину. На ту половину, которая почти разучилась чувствовать. Вторая – будто бы замерла в ожидании.
Ожидание было вознаграждено.
Ровно в 17:15 в дверь позвонили.
Гости у Ларгиной были незваными, но частыми. Слесари, почтальоны, соседка – подъездная активистка. На этот раз оказалось менее увлекательно. На пороге стоял Краевский.
– Когда ты, дура, научишься смотреть в глазок, - негромко ругнулась Лика и дернула дверь обратно на себя.
Но его ладонь уже вцепилась в нее чуть повыше ручки, а нога оказалась в дверном проеме.
– Мне тоже интересно, когда. В целях безопасности это было бы полезно! – процедил Влад сквозь зубы.
– Ногу убери, - фыркнула Лика, продолжая дергать дверь.
– Мы оба знаем, что не уберу. Потому смирись и пусти меня в квартиру.
– Я тебя не приглашала!
– Я в курсе.
– Тогда зачем пришел? – она по-прежнему стояла на пороге, теперь скрестив на груди руки, и хмуро смотрела мимо Владислава.
– Узнал твой адрес. Ты хреново концы прячешь.
– С чего ты решил, что я прячусь? – невесело усмехнулась Лика.
– Ты сменила сим-карту, свалила из дома Ларгина, поменяла уже вторую квартиру, и твоя машина два месяца стоит в гараже. Реально, с чего я решил?