Воскресный роман
Шрифт:
Лера снова надолго замолчала, и даже дыхания ее не было слышно. Кирилл тоже молчал, напряженно размышляя о том, кто кого перемолчит. Не выдержал первый. Чувствуя, что закипает, медленно и тихо проговорил:
– Если у тебя есть веская причина отказать… Но я обещаю вести себя хорошо… Я даже математику сделал.
– Сделанная математика – это серьезно, - ответила Лера и быстро добавила: - Хорошо.
– Хорошо – значит, хорошо, что сделал? Или хорошо – значит, что идем?
– И то, и другое.
Кир перевел дух, чтобы совсем уж явно с облегчением
– Тогда я за тобой заеду?
– Нет, я приду к театру.
– Вот упертая! Я с тобой поужинать хотел.
– Я говорила, я буду занята.
– И никак не скорректируешь?
– Не получится, извини.
– Ладно, понял. Не наглею. Тогда до завтра?
Лера попрощалась. Она мысленно ругала себя за то, что согласилась. И ощущала себя почти героем, что устояла против ужина. Обещала ведь больше не соглашаться на встречи с Вересовым. Впрочем, справедливости ради, Лера надеялась, что он и сам больше не будет приглашать, и избавит ее от подобных споров. Сегодняшний звонок Кирилла стал для нее неожиданностью. И в попытке остаться верной слову, она не ответила. Всегда побеждавшая совесть заставила перезвонить. Ну не умела Лера Митрофаненко игнорировать людей! Даже если это был Вересов – вечный спутник ее мыслей третью неделю подряд. Чувство дежа вю, также преследующее ее все это время, особенно тревожило в последние дни, после разговора с Димой, вернувшимся из командировки.
Это было в понедельник. Самый дурацкий понедельник после самого дурацкого воскресенья с самым дурацким недосвиданием. Выбравшись из маршрутки, Лера констатировала про себя: «Дима себе верен».
Он стоял на парковке и подмигивал ей фарами.
– Привет! – подошла Лера к нему. – Как съездил?
– Обыкновенно съездил, - улыбнулся Синицын, выбираясь из машины и открывая ей зачем-то дверцу. – Здание нам подходит, расширяемся. Я тебя отпросил до десяти. Поехали позавтракаем.
– Я вообще-то дома завтракала, - улыбнулась Лера, садясь в машину.
– Ну, я-то нет. А ты можешь выпить кофе. Поехали?
– Поехали. Кто откажется сократить себе рабочий день на законных основаниях?
– Я таких дураков не знаю, - хохотнул Дима, но звучало как-то нервно. Впрочем, некое напряжение было в каждом его движении. Он тронулся с парковки, вцепившись в руль, и с улыбкой спросил: - Как у нас тут без меня? Спокойно?
– К счастью, спокойно. Эту неделю хотелось бы так же провести. Без неожиданностей.
– Что? Совсем ничего интересного?
– Да нет, по-старому все. Главный механик по-прежнему в контрах с главным энергетиком. А начальник второго цеха настаивает на модернизации. Почему-то исключительно в моем кабинете.
– Хорошо, спрошу прямо. Мне рассказали, что Арина учудила. Я четыре дня принимаю поздравления по телефону.
Лера рассмеялась.
– Ну что ты хочешь с Ариши? Главная сваха на фабрике. Ее б воля – всех бы переженила. Даже энергетика с механиком.
– При ее уверенности в том, что любовь не имеет гендерной окраски – определенно, - хмыкнул он,
– А он-то чего орал?
– Говорит, без ножа режу. Ценного кадра умыкнуть пытаюсь.
– Ерунда какая, - отмахнулась Лера, входя в кафе.
– Ну, я же пытаюсь, - рассмеялся Синицын, топая следом и придерживая ей дверь.
– А я, наверное, тоже поем, - сказала Лера, оставив его замечание без ответа.
Устроились они в углу «Угла». Синицын стырил меню с соседнего пустующего столика, но, не раскрывая его, попросил пробегавшую мимо официантку:
– Пока два эспрессо. Остальное – выбираем, - и безо всякого перехода спросил у Леры: - Ты Аринке зачем разболтала? Советовалась?
– Она сама выводы сделала, - проговорила Лера. Прозвучало – будто оправдывалась.
– Да ладно! Имеешь право, - он помолчал, листая страницы меню, а потом не выдержал, поглядел на нее. Его уши подозрительно покраснели, но он улыбнулся и продолжил: - Лучше скажи, насколько правильны Аришкины выводы. И я тебя уже поцелую, в конце концов.
Щеки Леры вспыхнули, но не от намерений Димы, а от яркого воспоминания поцелуя Кирилла в подъезде кинотеатра.
– Дим, - быстро выдохнула Лера. – Я не готова…
Синицын на мгновение замер – совсем ненадолго, можно было и не заметить. А потом выдал следующую сентенцию:
– Если ты не готова к переезду, то я могу и остаться. При условии, что я останусь с тобой.
Лера уткнулась в чашку, в которой неожиданно заискрилось солнце, заглянувшее в окно, обхватила ее руками и резко отпустила, обжегшись.
– Не думаю, что из-за меня тебе стоит отказываться от хорошего предложения, - ответила она, не глядя на Диму.
– Лер, ты чего?
– Ничего, - пожала она плечами.
– Совсем ничего?
– Совсем.
Синицын сглотнул и опустил глаза. Его нервозность выдавало только то, как он дернул уголок страницы меню. А потом шумно выдохнул и сказал:
– Жалко. Ты мне очень нравишься. Хочешь пирог? Здесь вкусный вишневый… с миндалем.
– Хочу, - Лера кивнула и подняла глаза на Диму. – Ты мне тоже нравишься. Но… этого мало?..
– Мне достаточно… сейчас. Потом стало бы больше – со временем. Лер, я не питаю иллюзий. Я потому тебя и не торопил никогда. Ладно. А чего посерьезнее пирога?
– А посерьезнее – я завтракала, - улыбнулась Лера.
– Ладно. Понял, - Димка вяло кивнул. – Едим пироги и иногда созваниваемся, чтобы поздравить друг друга с днем рождения, например. Но если ты передумаешь до марта…
– Не передумаю, Дим. Поэтому иногда созваниваемся и едим пироги, - сказала Лера, облегченно выдохнув.
– Как скажешь, - снова закивал Синицын, но уже чуть оживленнее – лицо-то держать надо. – Я тебе, кстати, магнитик привез, только забыл дома.
– С фонтаном влюбленных? – рассмеялась Лера. – Завтра принесешь.