Восьмое Небо
Шрифт:
Корди стиснула зубы. Будь она быстрой, как Шму, этот номер мог бы и получится. Но у нее не было и тени шанса. Даже если ты год карабкаешься по корабельным снастям, этого недостаточно, чтоб соревноваться с существом, которое всю жизнь охотится на мелкую рыбешку, уповая на свою скорость и реакцию. До палубы – несколько десятков футов по раскачивающимся вантам. Она успеет преодолеть самое большее треть, прежде чем акула перехватит ее.
Если она до сих пор не сожрала Корди, так только потому, что путалась в натянутых снастях и парусах. Значит – Корди судорожно считала оставшиеся у нее секунды – значит, ей нельзя отделяться от такелажа и рангоута.
Корди быстро запрокинула голову, изучая мачту, и застонала.
98
Лонга-салинг – продольные брусья на верхушке мачты или стеньги.
Значит, остался только третий. При одной только мысли об этом третьем Корди ощутила, как кровь превращается в густое черничное варенье. Но она заставила выпустить из рук мачту и развернуться к носу «Воблы», не обращая внимания на акулу, описывающую круги вокруг мачты.
Площадку фок-марса оплетало множество тросов. Каждый из них имел свое название и свое особое предназначение, но Корди за два года на «Вобле» не успела выучить и половины. Но сейчас она видела лишь один из них. Толстый трос, выходящий из-под основания марса и тянущийся под крутым углом вниз, в сторону бушприта, который отсюда выглядел палочкой не длиннее зубочистки. Он был туго натянут, но, несмотря на это, заметно колебался всякий раз, как нос баркентины встречал очередной воздушный порыв. Корди ощутила, как в такт ему колеблется внутри нее какая-то жилка.
Откуда-то из глубин встряхнутого ужасом сознание внезапно пришло название – фока-штаг. Трос, связывающий фок-мачту с бушпритом. На самом деле, тросов было даже два, в паре футов выше параллельно фока-штагу тянулся другой, втрое его тоньше. При одной только мысли, что ей придется ступить на раскачивающийся над небесной пропастью канат, Корди ощутила, как все косточки в ее теле трутся друг о друга, а перед глазами пульсируют и сливаются друг с другом фиолетовые звезды. Лучше уж акуле в пасть…
Она попятилась к «сазаньей дыре», но не успела сделать больше одного шага – где-то совсем рядом зашипел воздух, словно рассеченный рапирой, и Корди краем глаза успела заметить под марсом изогнувшийся серый акулий хвост…
Площадка марса разлетелась вдребезги, точно в нее угодило пушечное ядро. Обломок какой-то доски глубоко процарапал ей ногу, но Корди этого даже не заметила – сила удара толкнула ее вперед, прямо на раскачивающиеся посреди неба тросы. Прежде чем она успела понять, что происходит, ее рука уже схватилась за тот, что повыше. Где-то позади жалобно захрустело сминаемое акулой дерево, остро и сильно запахло патокой, но Корди почему-то знала, что оглядываться нельзя. Если оглянешься, акула заморозит тебя взглядом, как замораживает пустота, когда смотришь на нее с огромной высоты. Наверно, потому, что во взгляде акулы тоже живет пустота…
Тело остолбенело на самом краю, едва лишь носки ботинок оказались над бездной, но Корди толкнула глупое непослушное тело вперед. Заставила его наступить на нижний трос и без остановки двинуться вниз, цепляясь пальцами за колючий обжигающий трос. Разгромив фок-марс, акула не сразу остановилась. Может, она была уже стара и не заметила, что добыча ускользнула, а может, попросту вымещала
Несмотря на то, что она шла по тросу не дыша, он раскачивался так, словно ведьма отплясывала на нем тарантелу. Тяжелые ботинки скользили по нижнему тросу, то и дело срываясь с него и ощущая под каблуком поддатливую леденящую пустоту. Рукам было не проще, им приходилось отчаянно впиваться в жесткий трос, смешное название которого она внезапно вспомнила в тот миг, когда в очередной раз едва не соскользнула – фока-лось-штаг. Почему-то раньше все это не казалось важным, подумала она, хватая воздух мгновенно обледеневшими губами и тщетно пытаясь загнать внутрь выскакивающее из груди сердце. Но она выучит все названия, все-все, вплоть до последней веревочки, на радость Дядюшке Крунчу…
Еще один сокрушительный удар по мачте едва не заставил ее опрокинуться, теряя равновесие. Палуба внизу плясала, точно «Вобла» вдруг возомнила себе ярмарочной каруселью, а вместе с ней плясали шлюпки, снасти, борта, доски… Корди на миг закрыла глаза, потому что смотреть на это сделалось невыносимо, предметы стали сливаться друг с другами в ошалевшей пляске. Всего секундочку, подумала она, всего одну маленькую секундочку, и я пойду дальше…
Позади снова треснуло дерево, на этот раз глухо, жутко. Судя по всему, акула уже разделалась с фок-реей. А значит… Корди с ужасом ощутила, как неровной дрожью затрясся толстый трос под ногами. Фок-штаг! Она мгновенно поняла то, о чем следовало догадаться раньше – если акула перегрызет трос, связывающий мачту с форштевнем, ее узкая спасательная дорога мгновенно превратится в висельный канат. Она заставила себя шагать дальше, ловя подошвой пружинящий и раскачивающийся трос и перехватывая руками фока-лось-штаг. Небо кружилось над головой, палуба прыгала где-то в тысячах футов под ногами – безумный танец на спине извивающегося угря.
Она даже не думала, что так тяжело идти ногами по канату. Даже под ее незначительным весом он прогибался, превращаясь в упругую скользкую тропу, прыгал из стороны в сторону, норовя сбросить ее, внезапно провисал… Она не добралась и до середины фока-штага, когда ноги превратились в свинцовые слитки, а руки – в немощные корюшкины плавнички. Ветер насмешливо гудел в такелаже. Ну давай, ведьма, говорил он. Сделай еще шаг – опомниться не успеешь, как полетишь вверх тормашками вниз, точно хлебная корка, выкинутая ленивым небоходом на поживу рыбам.
Корди стиснула зубы, чтоб те не лязгали. Ужасно хотелось приникнуть к дрожащему канату и обхватить его руками. Но она знала, что от этого будет только хуже. Едва стиснув его пальцами, она уже не сможет выпустить его. Собственные пальцы станут зубьями капкана, в который она поймает сама себя. Чтоб выжить ей надо идти вперед, не обращая внимания на то, что мир разделен на две почти равномерные половинки, справа и слева.
Она сделала еще несколько неуверенных шагов. Тяжелее всего оказалось дышать. Ветер бил ей в лицо, хлопал парусами, но набрать его в грудь было ужасно тяжело. Корди пила его мелкими глотками и не могла напиться, отчего в голове гудело, как в паровой машине. Отчаянно не хватало воздуха, несмотря на то, что сейчас он был вокруг нее. Бесконечные воздушные просторы, миллионы миллионов галлонов. Спустя полминуты начала кружиться голова. Мышцы свело судорогой. Пришлось зацепиться за канат одной рукой, иначе ноги ни по чем не выдержали бы. Как далеко от нее акула? Корди не знала этого. Может, в двадцати футах, а может, в двух. Может, уже приоткрыла полную кривых зубов пасть, готовая одним рывком сдернуть крошечную фигурку с фока-штага…