Восьмое Небо
Шрифт:
Она даже не заметила, как лопнул трос. Просто почувствовала, как он мгновенно превратился из поддерживающей силы в безвольно висящую веревку, но не успела даже закричать. Времени было слишком мало даже для того, чтоб толком испугаться. Просто небо перестало ее держать, завертелось, закрутилось, превратившись вместе с акулами и облаками в какую-то бело-серую непроглядную кашу, мелькнули где-то рядом обломки мачт, зло зашипел в ушах воздух…
Корди не успела сгруппироваться, как когда-то учил Габерон, не успела схватиться за какую-то из снастей такелажа, успела лишь по-детски выставить перед собой руки.
Удар об палубу отозвался во всем теле, в голове ухнуло, но падение оказалось не таким
Корди вскочила на ноги, так резко, что в голове вновь образовался небольшой водоворот. В том месте, где она упала, доски в самом деле отличались от прочих. Они были полупрозрачными и упругими, присыпанными сверху какой-то белой пылью…
– Мармелад, - пробормотала Корди, чувствуя рвущийся изнутри нервный смех, - Ущипни меня голотурия, чертов мармелад…
* * *
Она резко оглянулась, одновременно пытаясь восстановить дыхание. Стоя на палубе, было страшно задирать голову. Над «Воблой» сновало такое множество акул, что бескрайний воздушный океан выглядел разрозненными белыми лоскутками, подвешенными высоко над палубой. Все остальное пространство занимали акулы. Зловеще кружащие узкие силуэты с плавниками-зазубринами. И, что было хуже, они быстро опускались. Некоторые уже носились над палубой, огибая пристройки и рангоут, другие ожесточенно рвали уцелевшие ванты и леера. Палуба «Воблы», такая надежная и привычная, больше не была безопасной. Теперь она тоже была ловушкой.
Корди бросилась бежать. Бежать босиком по палубе было неудобно, подошвы скользили по доскам, обильно смазанным акульим зельем, но сейчас она не обращала на это внимания. Во что бы то ни стало успеть к трапу под грот-мачтой, юркнуть вниз и задраить за собой дверь. Только тогда она будет в безопасности.
Она умела быстро передвигаться по баркентине и знала ее устройство до последних мелочей, но сейчас, задыхаясь от бега, она чувствовала, словно убегает от орды преследователей по тесным улочкам незнакомого города. Веранды, башенки и галереи «Воблы», прежде бывшие ее добрыми знакомыми, обернулись смертоносным лабиринтом. Достаточно не туда свернуть, чтоб угодить в раззявленную акулью пасть. А Корди знала, насколько быстро умеют двигаться акулы.
Китовый Мезонин. Три-С-Половиной-Башни. Трескучая аллея.
Корди мчалась изо всех сил, не тратя времени и перепрыгивая преграды там, где на этом можно было сэкономить хотя бы половину секунды. У нее был повод торопиться. То здесь, то там краем глаза она замечала хищные акульи силуэты, плывущие над самой палубой. Запах акульего зелья в конце концов привел их вниз. Это значило, что никто на борту баркентины больше не может ощущать себя в безопасности.
Старая ракушка. Крабья Часовня. Тупик Синего Марлина…
Корди резко повернула, огибая нагромождение бочонков, уже зная, куда поставить ногу, чтоб проскочить коварный Переулок Дохлого Кита в три прыжка, но вдруг схватилась за свисающий леер и резко затормозила. В пятнадцати футах от нее, почти перегородив узкий переулок, над палубой парила акула. Серая, какая-то угловатая на фоне прочих, с непривычно
Рифовая акула. Быстрый и беспощадный ночной хищник. Днем рифовые акулы обычно спят в облаках, закапываясь в них, а с закатом выходят на охоту. Но сейчас акула вовсе не выглядела сонной. Наоборот, судя по тому, как беспокойно дернулся ее нос, она была прилично возбуждена. Какой силой должно было обладать акулье зелье, чтоб заставить ее, обитательницу ночи, выйти на охоту не по графику?..
Существа с горячей кровью в венах всегда действуют предсказуемо. Они готовятся к атаке и это, пусть и на короткое мгновение, отражается в их поведении. Видно, как напрягаются мышцы, как встает дыбом шерсть, как выдвигаются когти или обнажаются зубы. Акулы никогда не готовятся к нападению. Они нападают в тот же момент, как видят цель. Им, самым совершенным охотникам в воздушном океане, нет нужды обставлять свою трапезу сложными ритуалами.
Акула рванулась вперед, одновременно поворачиваясь вокруг своей оси. Пасть у нее была узкой и вытянутой, а зубы – перламутровыми, полупрозрачными. Кажется, Корди успела рассмотреть в подробностях каждый из них – в тот момент, когда время вокруг вдруг застыло, а воздух сделался плотным и тягучим, как густой соус.
Акулы нападают быстро. Корди не успела ни отскочить, ни спрятаться за бочками. Лишь рефлекторно выставила перед собой пустые руки в тщетной попытке прикрыть живот. Разделявшие их пятнадцать футов рифовая акула покрыла за три четверти секунды. И у нее оставалась еще целая четверть, чтоб впиться в маленькую съежившуюся девчонку, резким рывком отрывая ее от палубы, и унестись вертикально вверх, сжимая в челюстях добычу. Но этой четверти секунды ей не хватило – потому что акула вдруг стала заваливаться на бок, похожие на оперение стрелы плавники вдруг замерли, и злой желтый блеск глаз вдруг сделался отстраненным, смазанным, безразличным.
Корди взвизгнула и едва успела отскочить в сторону, когда акула врезалась в палубу – в том самом месте, где она стояла. Второй прыжок, к которому инстинктивно приготовилось тело, не понадобился. Промахнувшись один раз, акула отчего-то не спешила делать вторую попытку. Более того, лежала без движения на палубе, равнодушно упершись острым носом в груду бочек. Корди потребовалось секунд пять, отмеренных колотящимся сердцем, чтоб понять причину. Акула представляла собой одну огромную лакричную конфету.
– Драные карасики… - Корди дрожащей рукой вытерла с шеи ледяной пот, - Ну хоть за это-то Ринни меня ругать не будет…
Магия не стала дожидаться, когда она вспомнит основы молекулярного строения или сконцентрируется. Магия просто выпрыгнула из нее, улучив момент, когда сдерживающая ее узда ослабнет. И в этот раз досталось не секстанту. Как обычно, все произошло почти без участия ее воли, словно она была лишь сосудом, а не управляющей силой. Напади эта рыбина на нее двумя годами раньше, на Эклипсе… Корди со злостью пнула огромную лакричную конфету. Двумя годами раньше она бы заставила ее удирать без оглядки, лишь продемонстрировав пару несложных фокусов. Даже юная ведьма владеет достаточно серьезным арсеналом магических приемов, чтоб обратить в бегство целую акулью стаю. Что уж говорить про лучшую ведьму на всем курсе Академии!.. Ох, она бы ей задала! Сделала бы акулу стократ легче воздуха, заставив беспомощно подниматься в верхние слои атмосферы, как кораблик апперов. Или завязала бы узлом. А может, заставила бы всю оставшуюся жизнь питаться планктоном! Или…