Восьмое Небо
Шрифт:
Корди потупилась. Смотреть на сердитого, пышущего паром, голема было страшновато. Да не очень и хотелось отрывать взгляд от полированных досок палубы. Чего уж там, заслужила, крошка-корюшка. Натворила дел.
– Я хотела только поиграть секстантом, - вздохнула она, бессмысленно крутя в пальцах лезущие под руки хвосты, - Я же не знала, что…
Дядюшка Крунч не собирался успокаиваться.
– Что выведешь из строя корабельного гомункула? – рявкнул он, - Что превратишь корабль в летающую наживку? Что уничтожишь все наши карты?
– Но я… - Корди
– Вас обоих могли сожрать, это ты понимаешь? Скажи спасибо Шму, что успела меня предупредить!
Шму не выглядела как человек, ждущий благодарности. Напротив, она была смущена куда больше самой Корди и пряталась в тени грот-мачты, не решаясь показаться на глаза голему. Вид у нее был до крайности виноватый и удрученный. А еще ужасно помятый и растрепанный – почти как у Мистера Хнумра. Видно, даже ей нелегко далось бегство по рангоуту от своры разъяренных акул.
– Полюбуйся, во что они превратили корабль! – Дядюшка Крунч тяжелой рукой обвел оснастку «Воблы».
Картина в самом деле была плачевной. Когда-то наполненные ветром тугие паруса баркентины висели безвольными лохмотьями, слишком жидкими для того, чтоб поймать даже самый завалящий ветер. Мачты выглядели деревьями, выдержавшими страшную бурю, переломанными, лишившимися почти всех рей и части стеньг, едва держащимися вертикально. Не мачты, а какие-то огрызки… Снасти бегучего и стоячего такелажа, прежде соединявшие паруса и мачты в единый сложный механизм, болтались какшнурки на ветру, разодранные и бесполезные.
– Мы потеряли всю верхнюю оснастку, - безжалостно прогудел Дядюшка Крунч, - Мы потеряли лиселя, кливера, стаксели… Сорок тысяч шаровых молний, мы потеряли почти все, что торчит из палубы! Полюбуйся!
Корди хлюпнула носом. Точнее, нос хлюпнул сам собой без малейшего ее участия. Дурацкий нос… Единственное, для чего он сейчас годился – для того, чтоб чувствовать запах крупных неприятностей.
– Считай, что парусов у нас нет, - горько произнес Дядюшка Крунч, разглядывая гирлянды из лохмотьев, прежде бывшие кливерами, - Эта рыбка больше не будет ходить под ветром…
– Но мы же можем починить…
– Восстановить рангоут, может, и удастся, у нас еще довольно дерева. Но паруса?
– А запасные?
– Это и были запасные, балда! Ринриетта не взяла запас парусины, когда я ей об этом говорил. Твердила, что это лишние траты! И вот – пожалуйста!
Он потряс тяжелым стальным кулаком, способным проломить череп даже белой акуле. Можно было обойтись и без этого, уныло подумала Корди, ситуация и так выглядела достаточно драматично. Обнаружив валяющуюся поодаль шляпу, она подняла ее и, поколебавшись, нахлобучила на голову. От шляпы несло тяжелым запахом проклятого варева, но Корди и без того была перепачкана в нем с ног до головы.
– У нас есть машина, - она украдкой взглянула на Дядюшку Крунча из-под полей, - Мы ведь можем идти под паром?
Абордажный голем лишь досадливо махнул рукой.
–
Корди опять поникла.
– Мы можем подождать, - неуверенно сказала она, теребя обрывок свисающей с мачты веревки, - Так ведь? «Малефакс» через какое-то время очнется, сообразит, где мы – и свяжется с Ринни...
– Подождать! – передразнил ее Дядюшка Крунч, в недрах которого что-то натужно заскрипело, - Блестящий план, госпожа ведьма! Тогда сразу можешь повязывать своим новым друзьям салфетки на шею, потому что в следующий раз они превратят корабль в труху!
– К-каким друзьям?..
– Хвостатым и зубастым! – Дядюшка Крунч резко протянул ей подзорную трубу, - Гляди! Да не вверх! На горизонт гляди!
Корди покорно взяла трубу и неумело приложила ее к глазу. Линзы были старыми, потертыми, изображение в них казалось мутным. А может, нужны глаза настоящего пирата, чтоб что-то разобрать. Но Корди разобрала, пусть и не сразу. А разобрав, застыла в ужасе, не в силах оторваться от подзорной трубы.
То, что ей казалось серой утренней дымкой, стягивающейся у горизонта, было вовсе не погодным явлением и не имело никакого отношения к скопившейся в атмосфере влаге. Это были акулы. Бесчисленное множество крошечных серых силуэтов, извивающихся и оживленно работающих хвостами. При мысли о том, что все они на полной скорости несутся к «Вобле», чтоб откусить от нее еще кусочек, Корди сделалось дурно.
– Они…
– Спешат к столу со всех плавников, - раздраженно пропыхтел Дядюшка Крунч, забирая подзорную трубу, - По твоей милости нас чуют, должно быть, за десятки миль. И теперь мы приманили всех окрестных акул!
Корди ощутила, как дрожат поджилки. До того она даже не представляла, что такое поджилки и где они расположены в ведьминском теле. Оказалось, поджилки – это что-то вроде штагов, растянутых под кожей. И когда они дрожат, дрожь передается всему телу, точно его бьет тяжелым порывистым вихрем.
– Мы ведь можем уйти от них на одной машине? – спросила она дрогнувшим голосом, - Ведь можем, правда, дядюшка?
Голем мотнул головой. На виске у него виднелись свежие зазубрины – след акульих челюстей.
– Наша малышка слишком тяжела, чтоб тягаться с акульим отродьем. Если идти на одной машине, без парусов, вытянем в лучшем случае узлов тринадцать. А голодная акула идет на тридцати.
– Что же нам делать? – Корди подавила желание схватить беззаботно грызущего тростник Мистера Хнумра, чтоб защитить его своим телом от акульей напасти.