Восточный конвой
Шрифт:
— Буду находиться в Восточном конвое. Нет, я не знаю, что такое Восточный конвой.
— Правильно. Тебе не надо было этого знать. Теперь нужно. Конвой — это машины. Грузовики. Много машин. Ты поедешь на одной из них. На первой.
— Много машин — конвой. Я поеду на первой. Я понял.
— Машины повезут груз. Они повезут его к Восточной границе. Знаешь, что такое граница?
— Конец мира технетов. Временный конец.
— Хорошо. Ты сделаешь все, что должен сделать, чтобы груз благополучно перевезли через границу. Когда вы окажетесь по ту сторону границы, машины конвоя оставят груз и уедут назад. Но ты останешься с грузом. Приедут другие машины, с той стороны, и заберут груз. Ты поедешь с ними и будешь находиться с грузом до тех пор, пока тебе не скажут, что вы достигли конца пути. Тогда ты вернешься сюда, к нам, и получишь новый приказ. Тебе ясно, собрат?
— Мне все ясно.
— Ты не хочешь ни о чем спросить? Например, о том — какой груз ты перевезешь через границу?
— Мне надо знать это?
— Нет, тебе не надо. И правильно, что ты не спрашиваешь о нем.
— Я рад, что поступаю правильно.
— А что ты должен сделать, чтобы груз благополучно перевезли через границу? Через пограничные и таможенные заставы?
— Я должен сделать все, что должен сделать…
— Да, да. Но-что именно ты должен сделать?
— Я должен остаться с грузом…
— Постой. Вот вы оказались на границе. Вас пропустили технетские пограничники и таможенники. Ты знаешь, кто такие — пограничники?
— Мне не говорили этого. И о таможенниках тоже.
— Но ты должен знать!
— Я не знаю. Это плохо? Пусть мне скажут, чтобы я знал, кто такие пограничники и таможенники.
— Тебе потом расскажут. Сейчас главное: скажи, что ты должен сделать, чтобы вас пропустили пограничники и таможенники на той стороне?
— Я должен находиться с грузом…
— Там, на пограничной заставе — что ты должен сделать? Что — сказать?
— Мне этого не говорили. Пусть мне скажут…
— Ты должен знать это!
— Я не знаю. Пусть мне…
— Ты должен! Должен! Должен знать сам!
— Я не знаю. Старший. Мне очень плохо, но я не знаю! Не знаю!
— Постой. Отдохни немного… Кстати: ты помнишь, как тебя зовут?
— Я — маленький собрат.
— Мы все собратья. Но как твое собственное имя?
— У меня есть имя? Мне не говорили. Пусть мне скажут мое имя.
— Обожди…
Собрат, забывший о том, что он — Милов, послушно расслабился. Он больше не говорил. Только слушал.
— Что за дьявол! Вы что — вычистили его до полной амнезии?
— Я не собирался. Полагаю, что такого эффекта не должно было возникнуть. Он же был совершенно нормальным, уравновешенным…
— Идиот! Человек его профессии всегда должен выглядеть нормальным и уравновешенным, иначе он просто не может работать. Однако на самом деле он никак не может быть таким! Не тот это род занятий, при котором человек может сохранить свою нервную систему в нормальном состоянии. Вы что, не учли этого? Тут надо было работать ювелирно, снимать слой за слоем…
— Я так и делал. И вроде бы ничто не указывало…
— Вы дурак! Дурак! Выскребли его память до дна! Ну, и что теперь прикажете с ним делать? Он не помнит ни слова пароля. То есть шансов миновать границу у него не больше, чем у нас с вами. Даже меньше.
— Я же говорю вам: ничто не указывало…
— Я вас спрашиваю: что теперь с ним делать?
— Ну, я думаю, далеко не все потеряно.
— Объясните.
— Вы ведь знаете: после нормальной превенции память нередко восстанавливается. Постепенно, но все же восстанавливается. В особенности, если содержать его в соответствующем режиме. То есть не подвергать перегрузкам и моделировать ситуации, подобные тем, в которых он оказывался ранее. Вызывать, так сказать, резонансные явления…
— Сколько это может занять времени?
— Трудно сказать с уверенностью…
— Бросьте ваши фигуры! День? Неделю? Месяц?..
— Ну, за день, разумеется, вряд ли что-нибудь изменится. Но через неделю, я полагаю, мы сможем уже сделать какие-то выводы относительно того — происходит ли восстановление и какими темпами.
— Дерьмо… Вы что, воображаете, что в нашем распоряжении — бесконечность? Эти проклятые торговцы не станут делать никаких скидок на вашу неумелость! Я уже не говорю о главной части операции: вы забыли о смене ветров? Хотите, чтобы неприятности возникли здесь? Да вы представляете, к чему это приведет? Соседям не к кому будет предъявлять претензии: от нас с вами просто ничего не останется, кроме, может быть, белых теней на почерневшем бетоне…
— Это было бы ужасно, но…
— Впрочем, для вас, быть может, до этого не дойдет. Вы поняли?
— Но послушайте… Я приложу все усилия… Я же не виноват в том, что он оказался… Когда я работал с ним вместе, он обладал очень устойчивой психикой. Кто мог предположить…
— Перестаньте завывать! Вы с самого начала наделали глупостей! Вам было ясно сказано: превенция — лишь в самом крайнем случае! Если все прочие подходы не дадут результата! А вы что — испробовали все? Да вы еще и не начинали как следует… Вы представляете, во что нам обошлась его доставка сюда, в Технецию? Кто возместит убытки — вы? Да вы со всеми потрохами не стоите и сотой доли, десятитысячной…
— Я сделаю! Сделаю! Восстановлю его память. Прошло очень мало времени, есть все шансы на успех.
— Начинайте действовать немедленно!
— Слушаюсь.
— С чего начнете?
— Я поставлю его на легкие работы здесь, в пределах Базы. Если заставить его бездельничать, будет хуже: он ведь технет, бездействие вредит ему. И буду создавать ситуации…
— Но ни в коем случае не спускайте с него глаз! И будьте внимательны. Потому что все это может оказаться еще и постановкой.
— Постановкой чего? Не понял…
— Спектаклем. Теперь поняли?
— Не беспокойтесь. Что-что, а уж внимание к нему мы проявим на высшем уровне… Собрат!
— Я слушаю, внимательно слушаю!
— Приказ отменен. Ступай за мной.
— Мне нужен приказ! Я не могу без приказа…
— Сейчас ты получишь другой.
— Я готов. Я выполню, хорошо выполню!
— Я и не сомневаюсь.
5
(96 часов до)
С метлой в руках он медленно сканировал плац — во всю его ширину справа налево, равномерными движениями метлы отгоняя мусор вправо; затем поворот кругом — и снова через все пространство, только на этот раз движения были справа налево. И еще поворот. И еще. Много раз. И еще больше придется сделать.