Восток. Запад. Цивилизация
Шрифт:
Ага. Я почти и поверила.
Тварь втянула воздух, а Сент-Ортон вдруг взял и выставил руку, будто желая погладить. Вот… ненормальный.
И главное, улыбка эта.
Даже уважать начинаю. Самую малость.
– Как бы там ни было, именно тогда люди поняли, что с некромантами лучше… находится в добрых отношениях.
Тварь оскалилась.
И оглянулась на хозяина.
– Нежить в отличие от существ живых вынослива. Живуча, если можно так сказать. Темная сила меняет плоть, делая её куда более крепкой.
– К-какой жизни? Это же… это же нежить!
– Нежить, - согласился Орвуд. А Сент-Ортон-таки не рискнул погладить чужое чудовище. – Но нежить, если вы помните основы некромантии, которые вам должны были читать в прошлом году, это собирательное название для многих измененных тварей. И если изначально материалом служила мертвая плоть, то постепенно её стали использовать много меньше, ограничиваясь, скажем, созданием големов. Вроде тех, которых вы имеете возможность видеть Почему?
Тварь сама потянулась к руке, осторожно принюхиваясь к пальцам Сент-Ортона.
– Ну… она того… гниет?
– Разлагается, - поправил Бертрам. – Мертвая плоть, даже подвергшаяся обработке, все одно разлагается. Кроме того нервная ткань подвержена быстрому распаду, который начинается сразу с наступления момента смерти. Соответственно, это влечет за собой ряд неудобств. Не секрет, что поднятые не отличаются умом и сообразительностью.
Для кого как.
Я вот не то, чтобы с ними в картишки играла, но…
Тварь меж тем осторожно обнюхивала пальцы Найджела Сент-Ортона, а я не могла отделаться от чувства, что того и гляди она эти пальцы отхватит.
– Со временем проблема усугубляется…
– Но ведь её решали? – поинтересовался Сент-Ортон.
И зверюка, коротко тявкнув, вскочила на стол.
– Не бойся, на самом деле она милая, - поспешила заверить Эванора Орвуд.
Меня.
У Сент-Ортона, полагаю, о милом были собственные представления.
– Её Лапочка зовут…
Лапочка?
Она серьезно? И кто…
– Берти её сам сделал, - Эванора говорила шепотом. – Давно… и давал с ней играть. Ну, когда еще гувернанток не было. Мы с Тори на ней даже катались.
Да уж… детство в доме некромантов было, подозреваю, ну очень специфическим. Хотя… в детстве я бы тоже не отказалась прокатиться на этакой зверюге.
Я бы и сейчас…
Тварь повернулась ко мне. Нет, не прокачусь. Все же не такая она и большая, еще раздавлю ненароком. Лапочка, стало быть…
– Решали, - согласился Бертрам, опершись на стол. – И можно сказать, что даже решили, пусть и довольно своеобразно… были разработаны составы на основе бальзамирующих, естественно, измененных темной силой. Они заменяют кровь и происходит это медленно, так, чтобы мельчайшие сосуды не схлопнулись. Состав естественным образом пропитывает
– П-погодите… но как если… сосуды…
– Сердце, - ответил Сент-Ортон, не оборачиваясь. – Эти составы, они ведь живым вводились, верно? Медленно. Пока сердце билось…
– Не пока. Сердце продолжало биться. Процесс весьма длительный и начинается с подготовки. Порой он занимает несколько недель, а если речь о существах разумных, то и месяцев. Чем сложнее материал, тем осторожнее с ним следует обращаться. Впрочем, мы все знаем, что в последние сто лет эксперименты над разумными существами запрещены. А создание нежити ограничено.
Ага.
Радует. Несказанно.
Тварь наклонилась над Сент-Ортоном и приоткрыла пасть. Дохнула даже… мда, зубы она давненько не чистила. Да и в целом пахло от нее очень специфически. Травами какими-то, спиртом будто бы или еще чем-то.
А к чести Сент-Ортона он не дрогнул.
– Более того, создать полноценную… как бы парадоксально ни звучало, жизнеспособную нежить…
Нынешняя казалась ну очень жизнеспособной. Оставив Сент-Ортона в покое, она повернулась ко мне и, принюхавшись, робко махнуло хвостом. Чешуйчатым таким, костяным, с кисточкой шипов на конце.
А я что…
Животинка не виновата, что уродливою вышла. Если подумать, я и сама далеко не красавица.
И руку протянула.
И погладила, когда теплая кость – все-таки кость, - коснулась кожи. Хорошая… Лапочка и есть.
– …непросто. И сил требует немалых. Но мы с вами попробуем…
Стало тихо.
Очень-очень.
– Начнем, правда, с малого. С живой плотью заставлять вас работать неэтично, как мне сказали. Но и ладно. Прошу, господа, в соседней лаборатории вы найдете кроликов…
…которые были мертвы, причем судя по запаху, вырвавшемуся из открытых дверей, мертвы давно.
– Знаешь… - Эва чуть поморщилась. – Смысла идти туда нет.
– Почему? – я вытянув шею, попыталась разглядеть хоть что-то. Столы. Подносы… и да, грязные тушки на них.
– Да ничего там интересного не будет. Сперва он заставит их вычесывать…
– Кроликов?
– Мертвых кроликов, - отозвалась Виктория. – На мертвых тушках куча всяких паразитов, а это… негигиенично.
Ага.
Чудесно.
Я глядела на студентов, которые не слишком радостно, но входили в лабораторию. И думала. Оно, конечно, любопытно… но вычесывать блох из дохлого кролика я не готова.
– А зная Берта, кролики умерли уже пару дней как. То есть, там и опарыши будут, и вообще… - Эву передернуло. – Мне всегда было тошно, когда он потрошить начинал…
Я задумалась.
Червяков я не боюсь. Потрошить кроликов тоже умею… и уходить? Куда? Чарльз вот так и не объявился. Профессор тоже. Эдди задумчиво смотрит в спину студентам.