"Вот тебе, бабушка .... или раз картошка, два картошка...
Шрифт:
— Алекс у нас всего пять минут. Я узнала, что тебе готовит сюрприз твоя невеста, проникновением в твою спальню. Будь начеку. И еще. Все что здесь говорят про меня и Петера — все слухи, не подтвержденные правдой. Я никогда на это не соглашусь.
— Да, я в курсе и даже расстроился. Думал, что ты меня забыла.
— Как ты можешь так думать, — зашептала в его губы, — Я вижу тебя во сне и тоскую.
— Я безумно хочу тебя, любовь моя, — шептал и целовал шею, ухо, лицо, губы.
— Я тоже, — ластилась к нему и обнимала за шею, прижимаясь к груди, — Но прошу тебя быть предельно осторожным. На тебя открыли охоту. Как на сегодняшних селезней. И завтра, я попытаюсь оторваться ото всех и ускачу в тот лесок, что за большим полем. Следи за мной. Там тебя буду ждать.
Еще раз поцеловав, провела рукой по его щеке и отклонившись, быстро выскочила из-за палатки, смешиваясь с проходившей толпой.
— Галина! — услышала голос дракончика, — Вот вы где, а я вас потерял.
— Не надо меня терять, — улыбаясь, взяла его под руку, — Пройдем к нашим лошадям. Я хочу немного покататься, раз уж вышла такая оказия. Да и погода соответствует.
— Я смотрю на ваше лицо и вижу радость, — поцеловал Петер мою руку, — С удовольствием составлю компанию.
Мы вскочили на коней и, лихо развернувшись, быстро выскочили на тропинку, что вела в поля. Некоторые оборачивались, другие кричали что-то вслед.
Я не видела никого. Душа пела! Я была счастлива.
Глава 16
Ложась спать, приказала Лиззи внимательно слушать все, что говорят слуги во дворце. И утром, когда завтракала и одевалась, та успела поведать мне ошеломляющую новость, что вчера в ту сторону, где поселился Алекс, пыталась проникнуть одна девица, но была остановлена охраной и водворена в свои комнаты. Имя не разглашается.
Я рассмеялась. Я знала имя этой девицы.
Мы вновь выдвинулись в толпе, желающих поохотится, а некоторые воздать реванш за предыдущую неудачу. Я еще в своей комнате целое утро искала предлог, как отказаться от общества приставучего дракончика. И, наконец, нашла, надо как-то «забыть» свой арбалет и тогда охота откладывается, не возвращаться же обратно. Как только мы распределились на группы, я вдруг обнаружила пропажу и объявила, что вернусь обратно и ждать их там, тем более, что вчера и так получила хорошую добычу.
— Сегодня я буду желать вам, Петер, самой большой удачи, — говорила в ответ на его желание меня задержать и сидеть с ним просто так.
— Нет, друг мой, — вежливо сняла вцепившиеся его пальцы в мою руку, — Хочу вами гордиться. Жду с добычей.
Развернувшись, быстро поскакала обратно. Добравшись до той тропинки, что вчера заприметила при поездке с Петером, быстро направила лошадь по тому маршруту через поле в лесную посадку. Уже через полчаса моей скачки, я расположилась за самым большим деревом и огляделась. Кругом было тихо, ни души. Выглянула и увидела одинокого всадника, скачущего во весь опор. Это был Алекс. Сердце забилось сильнее. Все же я сомневалась, что ему удастся вырваться. Но как сказал он мне потом, что поход Сюзан к нему ночью, дал ему хорошее оправдание, в ее сегодняшнем сидении в комнате и его свободе.
— Говорят, что Бог не делает, все к лучшему, — подумала я, припадая к его губам.
Подхватив под удила лошадей, двинулись подальше в лес и, привязав их, повалились рядом в траву и долго целовались. Было прохладно, но мы не замечали. Сначала он прислонил меня к стволу и взял стоя. Потом мы опрокинулись на спину, и я была сверху. Мы ласкали друг друга, раскрывали и расстегивали все, что можно было оголить, чтобы добраться до тела. Потом я лежала на спине, закинув ноги ему на шею. И когда наша страсть была удовлетворена, мы даже посмеялись такой позе. Но это был самый счастливый смех за мои последние тридцать лет.
Одевшись и оправившись, сидели на ворохе листьев около дерева, и голова Алекса лежала на моих коленях. Я прикрыла глаза от удовольствия, а он целовал мои пальцы и рассказывал, что надумал разорвать помолвку с Сюзан, так как любит меня и просит стать его женой. Я сначала не поняла, думала, что дремлю и это мне приснилось.
— Прости, что ты сказал? — встрепенулась я.
Алекс поднялся на колени и взял в ладони мое лицо.
— Я прошу тебя выйти за меня замуж, зеленоглазка, — проговорил он, целуя мои губы, глаза, нос.
— Погоди, Алекс, — пыталась опустить его руки, — Ты это серьезно?
— Конечно, серьезно, любимая, — вновь захватил мое лицо, вглядываясь в глаза.
— Алекс, это не шутка? А вдруг я соглашусь?
— Если согласна, то я буду самым счастливым человеком во всех сопредельных государствах.
— А как же Сюзан? Что будет с ней?
— Да какая теперь разница, Галина, — поднялся на ноги и поднял меня, — Теперь у меня есть повод все отменить по двум причинам — ее поведению этой ночью и кольцо, которое ее не приняло. Все в моей власти.
— А как же приданое и межгосударственные дела? — пытала его, все еще не веря в свое счастье, выискивая причины для сомнений.
Но их уже не было, а передо мной стоял спокойный жесткий правитель с вертикальными зрачками глаз. Он был уверен во всех своих действиях.
— Галина, а вот это уже тебя не касается, — тихо, но твердо произнес он, глядя на меня, — Я сам решаю свои дела, и редко мне могут помешать даже мои советчики. Мое княжество и я там главный. Мое слово закон.
— А как же я? — вопросительно посмотрела на него, — Я тоже не имею слово? А вдруг кольцо не примет и меня? А ты все уже сам решил?
— О, нет, — будто опомнившись, схватил за талию и притянув к себе, поцеловал в висок, — Конечно нет, ты для меня всё, ты можешь делать, что твоей душе угодно, ты выше меня и я весь в твоей власти. К тому же уверен, что кольцо тебя примет.
— Мне бы твою уверенность, — с тоской думала я, но мы уже целовались.
— И все же, ты мне не ответила, — спросил он между поцелуями.
— Да, — сказала я ему в губы, — Да, я согласна.
Он как-то глубоко вздохнул и припал к моим губам.
Мы отсутствовали три часа. Алекс вернулся на поляну к охотникам, а я повернула лошадь и поехала во дворец. Там переоделась и спустилась обедать в столовую к оставшимся гостям и хозяевам. За столом князь поинтересовался, почему рано так вернулась, и я рассказала историю моей забывчивости и желанию покататься на лошади в такую прекрасную погоду. Хвалила красоту их угодий, их размах, сетовала, что оставила оружие и в то же время была удовлетворена своей поездкой. Пока поглощала пищу, слушала разговоры соседей по столу и наблюдала за Сюзан со следами от слез и нахмуренным лицом градоначальника.