Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.]
Шрифт:
— Ты знаешь, что мы здесь ради таких же людей, но оставшихся дома, — начал я.
Мускулы под его шерстью напряглись, к тому же… я не очень хорошо понимаю выражение лица туземца. Но губы Ферагхира обнажали его зубы, как будто он встретил врага. Тулитур держал копье наготове. В докладах Брандера сообщалось, что милдиваны никогда не ведут себя так в присутствии друзей. Однако понять Шивару было трудно. Готов поклясться, что он сожалел. О чем?
— Вас послал Бог? — спросил он.
Это дало завершающий штрих к этой сумасшедшей картине. Я засмеялся, хотя на самом деле никакого веселья не ощущал. И в голове у меня звенело. Я понял семантическую трудность. В Улаше используются несколько разновидностей повелительного наклонения. Приказ отца сыну отличается от приказа другому милдивану, побежденному в схватке, и оба они отличаются от распоряжений, отдаваемых лугалу, и так далее, в таком широком масштабе, которого не могли представить наши психолингвисты. Шивару хотел знать, являюсь ли я рабом Бога. Конечно, сейчас было не время рассказывать ему историю религии, к тому же я не очень силен в этом. Я только сказал: нет, мы не рабы Бога. Бог — это символ, в чье существование верят некоторые из нас, но далеко не все. И он определенно не давал мне никаких приказов. Это удивило их. Дыхание со свистом вырывалось сквозь клыки Шивару, гребень на его голове поднялся, хвост хлестал по ногам.
— Тогда кто же послал вас? — почти закричал он. Я мог бы перевести этот вопрос и так: «Кто же ваш владелец?»
Я услышал щелчок, это Мануэль раскрывал кобуру. За спинами милдиванов лугалы приготовили топоры и копья. Можно представить себе, как я тщательно выбирал слова для ответа.
— Мы здесь свободны, — сказал я, — как часть общества. — Или, быть может, слово, которое я употребил, означало «содружество»? Я не мог объяснить особенности нашей экономики. — В нашей стране, — сказал я, — никто не является лугалом. Вы видели, как за нас работают наши машины. Нам вообще не нужны лугалы.
— Ах-х-х! — Ферагхир взмахнул копьем. Мануэль взвел курок.
— Я считаю, что вам лучше уйти, — сказал он туземцам, — прежде чем начнется схватка. Мы не хотим убийства.
Брандер демонстрировал туземцам действие нашего оружия, мы тоже. Никто из каинитов не двигался, как нам показалось, в течение вечности. Волосы на лугалах встали дыбом. Они были готовы броситься на нас и умереть во славу своих хозяев. Но это слово не было произнесено. Три милдивана обменялись взглядами. Шивару проговорил безжизненным голосом:
— Мы должны обсудить это.
Они повернулись и пошли по длинной шуршащей траве, лугалы следовали за ними. Барабаны гремели дни и ночи. Мы между собой долго обсуждали события. В чем дело? Милдиваны были примитивны и необразованны по стандартам здравого смысла, но далеко не глупы. Шивару не был удивлен, что мы отличаемся по виду от жителей Каина. Например, то обстоятельство, что мы живем обществом, а не отдельными семьями, было одной странностью и скорее интриговало, а не шокировало его. И, как я уже говорил вам, хотя обширные объединения не были приняты у милдиванов, время от времени они все же объединялись. В таком случае, что же в нас ему не понравилось? Игорь Юшенков, офицер «Королевы Марии», высказал правдоподобное объяснение. Если они считают нас рабами, значит, наш хозяин должен быть еще могущественнее. Может, они считают, что мы готовим базу для вторжения?
— Но я ясно сказал им, что мы не рабы, — ответил я.
— Не сомневаюсь, но поверили ли они вам?
Можете себе представить, как я ворочался в своем навесе. Должны ли мы собрать свои механизмы, найти другой район и начать все заново? Это означает уничтожение всего, чего мы добились. Изучение нового языка было самой легкой проблемой. Но перемещение мало что дало бы нам. Полеты на флиттере показали, что повсюду на Каине один и тот же образ жизни, как на Земле в палеолитическую эру. Если мы каким-то образом нарушили не просто местное табу, а нечто фундаментальное… Я не знал этого. Сомневаюсь, что Мануэль проводил больше двух часов за ночь в своей постели. Он был слишком занят укреплением системы нашей обороны, тренировкой людей, проверкой постов и бдительности. Но следующий наш контакт был внешне совершенно мирным. На рассвете меня поднял часовой, сообщивший, что появилась группа туземцев. Ночью поднялся туман, затянув влажной серой дымкой весь мир, так что трудно было что-либо различить и в трех шагах. Выйдя, я услышал треск припарковавшегося поблизости трактора — единственный отчетливый звук во всеобщей заглушенности. Тулитур и другой милдиванин стояли в окружении пятидесяти лугалов. Их шерсть была покрыта влагой, а оружие блестело от инея.
— Они двигались ночью, капитан, — заметил Мануэль. — Для лучшей скрытности. Несомненно, за пределами видимости ждут другие.
Он послал со мной взвод охраны. Я в соответствии с ритуалом приветствовал их, как будто ничего не случилось. И вновь не получил никакого ответа. Тулитур только сообщил:
— Мы пришли для торговли. За ваши товары мы дадим нам меха и травы, которые вам так нравятся.
Это было удивительно, тем более что наш торговый пост был построен лишь наполовину. Но я не мог отказаться от того, что, возможно, было оливковой ветвью.
— Хорошо, — сказал я. — Идемте, поедим и переговорим.
Хороший ход, решил я. Совместная еда накладывает некоторые обязательства, как на Земле, так и в Улаше. Тулитур и его товарищ, Вокзахан, теперь я вспомнил его имя, не поблагодарили, но вошли в корабль и сели за стол в кают-компании. Я решил, что так будет более впечатляюще, чем под навесом, к тому же не так холодно. Я приказал принести бекон и яйца — пищу, которую, как я знал, любили каиниты. Они сразу же перешли к делу.
— Сколько вы хотите продать нам?
— Это зависит от того, что вы хотите купить и что у вас есть в обмен, — я решил соревноваться с ними в любезности.
— Мы не принесли ничего с собой, — объяснил Вокзахан, — потому что не знали, согласитесь ли вы торговать.
— Почему мы не согласимся? — ответил я. — Ведь для этого мы и пришли. Между памп нет споров, не так ли?
Ни один зеленый глаз не моргнул.
— Нет, — произнес Тулитур, — споров нет. Мы хотим купить пистолеты.
— Такое оружие мы не можем продать, — я вынужден был сразу покончить с этим и не хитрить. — Однако мы можем вам предложить ножи и множество других полезных инструментов.
Они помрачнели немного, но спорить не стали. Наоборот, тут же принялись обсуждать условия обмена. Они хотели получить как можно больше и не снижали цены. Но милдиваны желали взять вещи в кредит. Они сказали, что наши товары понадобятся им немедленно, а сбор трав и мехов на обмен потребует времени. Это ставило меня в неприятное положение. С одной стороны, милдиваны всегда действовали честно, и, насколько я могу судить, всегда говорили правду. К тому же я не хотел отказывать им. С другой стороны… но вы все понимаете не хуже меня. Я льщу себе, но я дал им дипломатический ответ. Мы нисколько не сомневаемся в их добрых намерениях, сказал я. Мы всегда знаем, что милдиваны хорошие парни. Но всегда может произойти нечто неожиданное, и мы потеряем огромную сумму. Тулитур хлопнул по столу и фыркнул:
— Следовало ожидать таких опасений. Хорошо, мы оставим наших лугалов, пока не будет собрана плата. Они стоят очень дорого. Но вы будете должны отвезти товары туда, куда мы укажем.
Я решил, что на таких условиях они могут получить половину запрашиваемых товаров.
Пер замолчал и прикусил губу. Гарри наклонился и взял его за руку. Ван Рийн проворчал:
— Да, черт возьми, никто не может предвидеть всего, но всегда следует ожидать худшего. Ты поступил правильно, мальчик. Абдал, еще выпивки, ты считаешь, что мы на Марсе?