Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.]
Шрифт:
Ван Рийн перекрестился с раздражающим смирением.
— Я не богохульствую, — продолжал он, — но все знают, что наше представление о Боге — это отражение нас самих. Даже теперь мы согласны, что он — господин всего, мы признаем, что выполняем его волю, и в то же время молчаливо надеемся, что он не воспринимает слишком серьезно такие человеческие слабости, как гнев, гордыня, зависть, обжорство, похоть и все остальное, что только и делает нашу жизнь привлекательнее. Пор сказал о Боге. Он признал его господином. Но это значит, что Пер — тоже лугал, животное. Ни один милдиванин не допустит даже наличия мистического господина, о чем свидетельствует сам факт отсутствия религии у них, хотя у лугалов она, по-видимому, есть. Поразмыслив над услышанным, Шивару вернулся с другими, чтобы расспрашивать дальше. И что же он узнал? Он всегда знал, что всякий повинующийся — есть лугал. И вот Пер говорит, что он не лучше остальных. А выпустили джина из бутылки слова Пера о том, что ни он, никакой другой член экипажа не имеет хозяина дома! Ну, ну, спокойнее, малыш. Ты ведь не мог знать. Знание дается недешево. Бедные милдиваны это тоже поняли теперь. Можете себе представить, как они были встревожены. Даже собаки иногда срываются с цепи. И, несомненно, на Каине некоторые лугалы тоже набрасывались на своих хозяев и причиняли немало бед, прежде чем были убиты. Милдиваны видели ваше могущество и знали, какими опасными вы можете быть… вероятно, ваша порода лугалов сошла с ума и перебила своих хозяев. Иначе как же может существовать лугал без хозяина? Итак, что бы вы стали делать, друзья, если бы жили в одиноком деревенском доме, а по соседству расположилась стая бешеных собак, убивающих людей?
Ван Рийн проглотил кружку пива. Некоторое время мы размышляли.
— Это кажется несколько натянутым объяснением, — вставил Гарри.
— Нет, — щеки Пера горели от возбуждения. — Все сходится. Фримен ван Рийн выразил словами то, что я всегда чувствовал, узнав как следует Шивару. Его… его прямодушие. Такое впечатление, будто он не может видеть некоторые вещи, понять определенные идеи, хотя его мыслительные способности развиты не хуже моих Да…
— Ну вот, и двое из них решили захватить вас врасплох, — произнес ван Рийн, — и попытаться надуть, прежде чем напасть на вас: они не были уверены, что атака удастся. С их точки зрения вы были животными, чьи предки уничтожили целую расу людей. Поэтому встревоженные милдиваны постарались смести вас с лица земли. Им это не удалось, но они надеялись шантажировать вас пленниками, чтобы вы убрались домой. Но на этот раз их опередил Мануэль.
Но почему они изменили свое мнение о нас? — спросил Пер.
Ха, здесь вам повезло. Ты отдал совершенно ясный и важный приказ. Твои люди не подчинились ему. Лугалы могут сойти с ума, могут убить своего хозяина, но их природа не позволяет им не выполнить приказ. Если они не делают этого, то они настолько безумны, что не могут совершать последовательных действий. Между тем Мануэль действовал, и действовал успешно. Его стратегия сработала безупречно. К тому же ваши люди убили не больше милдиван, чем это было необходимо, а сошедшие с ума лугалы так бы не поступили. Следовательно, вы не могли быть домашними животными, здоровыми или больными. А поэтому вы — дикие животные, мозг каинита — узкий мозг, как вы сами говорили, не может представить третьего рога на голове быка. Поскольку вы доказали, что вы не лугалы, следовательно, вы милдиваны. Доказательство противоположного — вы получали приказы или знания от Бога — все это могло быть следствием недоразумения со стороны каинитов. Поняв это, Шивару решил, что поступил с вами нечестно. В глубине души он чувствовал себя ответственным за это. Вы сами говорили, что у милдиван есть понятия о честности по отношению к другим милдиванам. К тому же, он не хотел упустить возможность выгодной торговли с вами. Он убедил друзей. И они попытались исправить сделанное.
Ван Рийн в восторге потер руки.
— О-хо-хо! Какими отличными партнерами они будут для нас! — заревел он.
Мы сидели некоторое время, обсуждая эту возможность, пока дворецкий не объявил об обеде. Мануэль помог Перу встать.
— Мы проинструктировали всех, кто отправится на Каин, — сказал Пер. — Мы должны доказать, что мы не дикие животные, а люди.
Но, капитан, — Мануэль высоко поднял голову, — мы же действительно дикие животные.
В. а Рийн остановился и некоторое время смотрел на нас. Потом он яростно покачал головой и по-медвежьи побрел к прозрачной стене.
— Нет, — проворчал он. — Только некоторые из нас.
— Как это? — удивился Гарри.
— Мы здесь, в этой комнате, действительно таковы, — сказал ван Рийн. — Мы поступаем так, потому что хотим или считаем это правильным. Никаких других причин, верно? Если нас превратят в рабов, будет не очень мудро давать нам оружие в руки, верно? Но как много в истории Земли было рабов, облеченных полным доверием своих хозяев! Были даже армии рабов, вспомните янычар. А сколько людей и сегодня в душе являются домашними животными. Они хотят, чтобы кто-нибудь другой сказал им, что нужно делать, и чтобы кто-нибудь другой позаботился об их нуждах и защитил их от других и от самих себя. Почему все подлинно свободные человеческие общества оказываются такими недолговечными? Не потому ли, что люди, подобные диким животным, рождаются там удручающе редко?
Он взглянул на город, сверкающий и мерцающий бесконечными огнями под звездным небом, теряясь за горизонтом из-за кривизны планеты.
— По-вашему, они там действительно свободны? — воскликнул он и презрительно махнул рукой.
Люди ветра
— Ты не можешь уехать сейчас, — сказал Дэннель Холм сыну. — Ведь в любой момент может начаться война. Может быть, уже началась.
— Именно поэтому я и хочу уехать, — ответил ему сын. — Сейчас по всей планете из-за нее собираются тучи круачи. Где же мне сейчас быть, как не со своим чосом?
Говоря это, он перешел на другой язык. Птичьими стали не только слова. Сам акцент изменился. Он не говорил больше на языке Авалона, который был англиком с примесью планха — чистые гласные, резкие «р», «м», «н», и «т», как молоточки. Это был язык, полный глубины, четко разделенный на предложения.
Это скорее походило на то, как если бы он пытался передать собеседнику мысли итрианского мозга — перевести их с птичьего ни человеческий.
Человек, чье изображение виднелось на экране, не возразил. Вначале ему хотелось сказать сыну: «Останься с нами, со своей семьей». Но вместо этого Дэннель Холм спокойно сказал: Понимаю. Ты больше не Крис, ты — Аринниан. — Но произнеся это, он как-то сразу состарился.
Молодой человек был глубоко задет.
— Я навсегда останусь Крисом, папа, — сердито бросил он. — Но при этом я и Аринниан. И к тому же, если начнется война, нужно будет приготовить к ней чосы, не так ли? Я хочу помочь им, я не улечу слишком далеко.
— Конечно. Счастливого пути!
— Передай привет маме и всем остальным!
— Почему бы тебе самому с ней не поговорить?
— Но я, действительно, очень спешу… и потом ничего особенного ведь не происходит. Я поднимусь, как обычно, в горы…
— Конечно, — сказал Дэннель Холм. — Я передам. А ты передай мой привет своим. — И Второй Марчварден Лауранской системы выключил свой фон.
Аринниан, закусив губу, отвернулся от экрана. Он не любил огорчать людей, которые о нем заботились. Но почему они не могут его понять? Их род называет это «становиться птицей». Словно для тех, кто отрицает создавшую их расу, процесс получения чоса просто мода.
Даже сосчитать невозможно, сколько часов он провел, пытаясь убедить своих родителей и других, мыслящих столь же ортодоксально людей, в том, что он расширяет и очищает свою человечность.
Ему вспомнился один из давних разговоров: «Пойми же, папа, — говорил он тогда отцу, — две расы не могут в течение поколений населять одну и ту же планету, не проникая глубоко в сознание друг друга. Почему ты занимаешься небесной охотой? Почему Феруну подают вино за столом? Все эти символы имеют глубокое значение».
— Я все это прекрасно понимаю. Ты считаешь меня наивным простаком, да? Суть в том, что ты совершаешь слишком большой скачок.
— Из-за того, что я должен стать членом Врат Бури? Послушай, люди приняли чос столетие назад!