Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.]
Шрифт:
«Неужели война против Земной Империи?» — содрогнувшись, подумал Аринниан и повернул к востоку, в глубь материка.
Вдали показались горы, к которым он летел. Они простирались вдоль побережья и большой долины, напоминая облачный берег небесного океана. Эти пики были самыми высокими в Короне, на всем Авалоне, если не считать гряды Оронезия. Их называли Андромедами, но Аринниан, как и планхи, именовал их Матерью погоды.
Внизу показались земли ранчо. Здесь, в окрестностях Грея, поселения итриан, идущие с севера, сливались с поселениями людей, идущими с юга: местность здесь походила на шахматную доску. Тут были поля, принадлежавшие людям, они были засеяны зерновыми, урожай которых снимался в конце лета. Сейчас они желто-коричневыми пятнами выделялись среди зеленых пастбищ, на которых итриане пасли своих маунхов и майавов. Участки, засаженные дубами и соснами, чередовались с полями берралайцев, где можно было еще увидеть барриосоронда. Его стремительным бегом нельзя было не залюбоваться. Пусть Империя нападает на суверенные владения… если только посмеет! А пока он, Аринниан останется здесь, чтобы снопа видеть Айат.
Встретившись в столовой, где было полно народу, они украдкой обменялись взглядами, которые говорили: «Хорошо бы побродить вдвоем на воздухе, стать самими собой».
Она попросила разрешения у своего отца Литрана и матери Блоусы. Айат уже не зависела от них, и хотя эта просьба была лишь данью ритуалу, однако в их жизни она очень много значила.
Аринниан же в свою очередь сказал своим друзьям-итрианам, сидевшим рядом, что хочет прогуляться без сопровождающих.
Он и Айат вышли вместе. Это ни на миг не прервало медленное течение разговора, в котором принимали участие все присутствующие. Они подружились еще в детстве. И все давным-давно привыкли видеть их вместе.
Владение располагалось на плато Маунт Фарвью. В центре его возвышалась старая каменная башня, в которой жили старшие члены семьи и их дети. Более низкие деревянные строения, на чьих дерновых крышах цвели звездные колокольчики, предназначались дли дальних родственников, вассалов и их семей.
Дальше по склону холма расположились сараи, амбары и пигоны.
Все что пряталось среди итрианских деревьев с плетеной корой, отливающими медью ветвями, драгоценными листьями, серебрящимися в лунном свете. На клумбах росли наиболее выносливые из инопланетных цветов: сладко пахнущая маленькая джани, отличающийся острым запахом ливвел, грациозные тирфойлы и чаша Будды, тихонько поющая, когда ветер качал ее стебелек. Если не считать этого слабого звука, вокруг было тихо. И холодно, как всегда ночью на такой высоте. Дыхание белым облачком вырывалось изо рта.
Айат расправила крылья. Они были более изящными, чем у других, хотя размах их достигал шести метров. Правда, это размашистое движение заставило ее прибегнуть к помощи рук и хвоста.
— Б-р-р, — она рассмеялась, — Холодно! Поднимаемся! — она излетела над землей, нарушив неподвижность воздуха.
— Ты забыла! — крикнул он ей вслед. — Я снял пояс!
Она опустилась на платформу, построенную на вершине медного дерева.
Очевидно, она ждала, что он вскарабкается к ней наверх. Аринниан подумал, что Айат преувеличивает его возможности. В отличие от нее он хорошо понимал, как это опасно. Один ложный шаг в этой густой листве и все кончится самым плачевным образом. Но он не мог отклонить брошенный ему вызов и уронить себя в ее глазах.
Аринниан подтянулся и полез на дерево. Там, наверху, — среди листвы, он услышал ее шепот. Это придало игре особую остроту. Правда, временами ему казалось, что она слишком серьезно относится к происходящему.
Ведь Айат занимала в своем обществе очень высокое положение. Он даже сам себе не любил говорить об этом.
Достигнув платформы, он увидел, что она спокойно сидит на ветке, перекинув хвост через руку.
Моргана, почти полная, заливала белым сиянием восточную сьерру, и перья Айат в этом призрачном свете таинственно мерцали.
Диск Луны четко выдёлялся на фоне Млечного Пути. А рядом с ней сверкали созвездия — Вил, Шпаги, Цирраук…
Он сел подле Айат, подогнув колени. Девушка приветствовала его негромким мелодичным звуком, — на ее языке это означало, что она ему рада. И он с нежностью ответил ей.
Над чистым изгибом клюва сверкали огромные глаза.
Внезапно Айат замолчала. Проследив за ее взглядом, он увидел новую звезду, засветившуюся в небе.
— Спутник? — спросила она дрогнувшим голосом.
— А что же еще? — ответил он. — Я думаю, это один из последних.
— Сколько же их теперь всего?
— Об этом не объявляли, — напомнил он ей. Итриане никак не могли примириться с тем, что есть такие понятия, как государственная тайна, правительство, и представить не в силах были, что это значит для людей. Правители Ферун и Холм гораздо больше энергии тратили на вопросы чоса, нежели на действительные приготовления к обороне. — Мой отец не верит в то, что у нас и вправду много врагов.
— Не хочет тратить богатства?
— Но если придут земляне…
— Ты действительно веришь в то, что они придут?
Беспокойство, которое он почувствовал в ее голосе, заставило его погладить ее по голове и нежно коснуться перьев на шее.
Они были теплыми и шелковистыми.
— Не знаю, — сказал он. — Может быть, удастся решить вопросы о границах мирным путем. Будем надеяться на это. — Последние слова были характерны скорее для англика, нежели для планха. Итриане никогда не строили планов на будущее. И они стали говорить о звездах, о том, что их окружало. Она, как и многие колонисты, говорила на двух языках.
Солнце сейчас вот там, в Маунхе, примерно в том месте, где четыре звезды образуют рог… Как это далеко! О, да, 205 световых лет. Он вспомнил, как читал об этом. Кетлен и Лаура входили в созвездие Зайца. Ни одно из трех солнц невозможно было разглядеть невооруженным взглядом на таком расстоянии. Их окружало несколько планет — отсюда они казались химическими соединениями, которым другие химические соединения дали названия «Земля», «Итри», «Авалон».
— Заяц, — пробормотал он. — Какая ирония.
Айат вопросительно свистнула.
Он объяснил:
— Заяц — это было животное, которое на Земле всего боялось. А для нас Солнце находится под знаком большого, стерегущего время зверя. Но кто на кого нападает?
— Я не слишком внимательно слежу за новостями, — сказала она тихо и не очень уверенно. — Мне все это кажется каким-то нереальным. Какое нам дело до чужих столкновений? Притом все это так внезапно… Можем ли мы стать причиной волнений, Аринниан? Может ли наш народ действовать агрессивно, быть жестоким?