Война меча и сковородки
Шрифт:
Она перекинула ногу через луку седла и спрыгнула на землю. Надела подшлемник и шлем, застегнув ремешок под подбородком - все торопливо, будто боялась, что Тилвин передумает.
– Пеший бой!
– объявил герольд.
– Уведите коня!
Двое мальчишек из числа оруженосцев выскочили на поле и подхватили гнедого под уздцы.
– Грозное оружие, - сказал Тилвин, указывая на меч-сковородку.
– Подарок, - ответила Эмер ему в тон.
– Не боишься?
– Еще чего! Только посмей поддаться!..
Они поклонились королеве, потом друг другу, следуя ритуалу поединка, разошлись на четыре шага и замерли, ожидая знака.
Её Величество взмахнула платком, разрешая бой, и Тилвин напал молниеносно, сразу потеснив Эмер. Постепенно она начала распознавать его удары, но поединок шел не совсем так, как тогда, на поляне в саду Дарема. Тогда Тилвин лишь оборонялся, сейчас он нападал почти по-настоящему. Почти - потому что Эмер чувствовала: вздумай он сражаться в полную силу своего умения, долго продержаться ей бы не удалось.
Но сковородка сделала свое дело - иногда Эмер ловила меч противника на край чаши, и клинок соскальзывал до крестовины, а его владелец терял равновесие. Когда же она изловчилась и после обманного выпада ударила рыцаря чашей плашмя по плечу - зрители едва не визжали от восторга. Такого зрелища они никогда еще не видели.
– А она совсем неплоха с мечом, твоя леди, - сказал сэр Олдвин, тряся Годрика за плечо.
– То есть не с мечом, а...
Тот сбросил его руку и украдкой взглянул на поле, превозмогая страх и стыд. Больше всего он боялся увидеть жену в нелепом и жалком виде, неуклюже обороняющуюся, которую умелый противник гоняет, как котенка. Увидеть же привелось другое, и Годрик нахмурился - уже по другой причине. С каких это пор благородные девицы преуспели во владении оружием? Да, носы она разбивала знатно, но меч?.. Или это Тюдда научил её?..
Поединщики подходили друг другу идеально, и поединок выглядел смертоносным и... прекрасным. Рыжие кудри Эмер, ниспадавшие из-под шлема, блестели сильнее золотых нитей, отражались в зеркальной поверхности доспехов, и от этого казалось, что девушка со сковородкой объята пламенем. «В настоящем бою ее бы сто раз схватили за волосы», - желчно подумал Годрик, испытывая восхищение и... зависть. Уж он-то видел, как мягко начальник стражи поддается своему очаровательному противнику, как постепенно отступает, как наносит удар прямо, без коварства. Нет сомнений, что после этого Эмер будет благодарна доброму сэру Тюдде. А если она может быть столь же щедрой в благодарности, сколь щедра в раздаче оплеух...
– Ваше Величество, - обратился он к королеве, - лучше бы прекратить этот поединок...
– Почему? Мы находим это привлекательным!
Годрику ничего не оставалось, как замолчать. Он не раз видел Тилвина в схватке, и за полвзмаха угадал его удар. Меч пошел неловко, плашмя, и Эмер, разгоряченная боем, без труда перехватила его. Металл звякнул о металл, и меч улетел в сторону на добрых двадцать шагов. Тилвин поднял руки, подтверждая поражение, и снял шлем.
– Победа леди Фламбар!
– огласил герольд.
Зрители были довольны и не скрывали этого, хлопая от души. Эмер, хохоча, скинула шлем и вытерла ладонью мокрый лоб.
– Ты поддался, Тиль!
– крикнула она, пытаясь перекричать рев трибун.
– Совсем нет, - Тилвин подобрал меч и подал ей руку.
– Пора превратиться в благородную даму, леди Фламбар.
Эмер приняла его руку, и он повел ее к королевской ложе.
– Проиграл женщине!..
– сказал кто-то из рыцарей, ждущих участия в состязании.
– После такого позора постыдно называться мужчиной, - поддержал его другой участник.
Тилвин предусмотрительно сжал ладонь Эмер, призывая ее к спокойствию.
– Пусть болтают, - сказал он.
– Ты подставил себя под удар, подыграв мне, - она закусила губу, и радость от победы испарилась, как ее и не было.
– Не волнуйся, - утешил ее Тилвин.
– Мне достаточно того, что хорошо тебе. К тому же, я не мог ослушаться приказа...
– Приказа?
– Эмер вскинула на него глаза.
– Это Год...
– Милорд Бритмар приказал принять вызов. И мне очень стыдно, что я не додумался до этого.
– Брат короля?
– Он вышел бы сам, но опасался, что ты не станешь сражаться с увечным.
Эмер нашла взглядом герцога, тот смотрел на них не отрываясь и хлопал вместе со всеми.
– Тиль, я говорила, что люблю тебя безумно?
Тилвин покачал головой:
– Нет.
– Вот, говорю. Люблю, обожаю тебя!
Она взбежала по ступеням и преклонила колено перед королевой.
– Вы поразили меня, графиня!
– сказала Её Величество.
– Ваш супруг сказал, что вы заняты кухней, и мы не смогли понять этого тонкого намека. Мы еще поговорим об этом, и вы покажете мне свое необыкновенное оружие, а пока садитесь рядом. Поглядим, не оплошают ли мужчины после вашего боя! Надеюсь, он вдохновит их, а не повергнет в уныние!
Парные поединки и общий финальный бой Эмер не запомнила, хотя добросовестно таращилась на поле. Сердцу ее было тесно в груди, и порой девушке казалось, что не будь на ней доспехов, оно улетело бы в синюю высь - воспарив над обыденностью. Мысленно она снова и снова переживала свой триумфальный выезд и не менее триумфальный поединок. И тогда вертелась ужом, выглядывая позади Тилвина и лучезарно ему улыбаясь, и слышать не слышала бормотания свекрови, которая объясняла, насколько неразумной была игра в рыцарей.
Правда, один раз Эмер снизошла до разговора со свекровью - приобняла ее за плечи, сдавив так, что у бедной женщины занялось дыханье, и зашептала:
– Потом, потом, дорогая матушка! Потом вы все мне выскажете! А пока давайте наслаждаться праздником!
Годрик сидел по другую сторону, и Эмер была довольна, что можно отложить разговор по непреодолимым причинам. А то, что муж выразит недовольство еще похлеще мачехи, она не сомневалась. Наверняка, скрежещет от злости зубами.
– Победил сэр Ламорак!
– объявил в конце состязаний герольд.
– Подойдите получить награду из рук Её Величества, доблестный сэр, и вручите золотой венец прекраснейшей даме этого турнира!