Война меча и сковородки
Шрифт:
Рыцари удивленно переглянулись, а Эмер отобрала у двоих корзины и одну передала Тилвину, а вторую надела за плечи, как котомку, просунув руки в ручки.
– Показывай дорогу, Тиль, - приказала она, - и поспешим, с милостью яркого пламени.
Трое выбежали из Дарема и свернули на гористую тропку, идущую сначала рощей, потом ущельем, а потом забираясь все выше и выше на скалистые холмы, расположенные по окоему Даремской равнины.
Эмер бежала посредине, и ни на шаг не отставала от Тилвина, который по ее примеру забросил корзину за спину. Несколько раз он пытался замедлить шаг, опасаясь, что Эмер выдохнется, но всякий раз она понукала его с шутливым негодованием.
– Миледи быстрая, как горная коза, - сказал сопровождавший их рыцарь, вытирая пот со лба, когда они устроили у ручья короткий привал.
– Береги силы, - посоветовал Тилвин, - обратно нам нести груз.
Эмер не слышала их разговоров. Усталость после турнира прошла, едва она увидела горы и ощутила запах травы, разогретой солнцем. Тело радовалось движению, и ветру, дувшему навстречу. Девушка улыбалась, когда Тилвин оборачивался, чтобы посмотреть на нее, показывая, что все в порядке. Она не знала, каким милым было сейчас ее разрумяненное от свежего воздуха и воли лицо. И начальник стражи раз за разом оглядывался, рискуя споткнуться, и уговаривая себя, что смотрит на молодую госпожу только чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она оказалась на удивление сильной. И выносливой. И знала секрет ровного, быстрого бега.
– В деревне не разговаривай со мной, - сказала Эмер, когда впереди показались крыши вилланских домов.
– И не дергайся всякий раз, когда я оступаюсь, относись ко мне, как к одному из оруженосцев. На ближайший час я не леди из Дарема, я такая же, как твои люди.
– Это сложно сделать, но я постараюсь, - заверил ее Тилвин.
– Шутник, - буркнула Эмер, надвигая шляпу на глаза.
Они ворвались в деревню, перепугав местных жителей. Никто из них не видел раньше хозяйку Дарема, и тем более ее не могли узнать в поношенном платье, обряженную мужчиной, а вот начальник стражи был хорошо знаком, и вилланы сразу послали за старостой.
Вскоре со всех домов несли куриные яйца - в мисках, в плошках и кувшинах. За все щедро платилось золотом, и это была неслыханная щедрость. Когда яиц набралось полторы сотни, подношения кончились.
– Нужны еще пять десятков, - сказал Тилвин.
– Больше нет ни яичка, добрый господин, - развел руками староста.
– Мы бы не посмели обмануть вашу милость.
Эмер кусала губы.
– Возвращаемся, - сказала она тихо, чтобы слышал только Тилвин.
– Пусть добавят в тесто, что есть. Это лучше, чем ничего.
Яйца были уложены в корзины, пересыпаны сенной трухой, а сверху натянули полотно, крепко привязав концы к ручкам.
– Тебе будет тяжело, - сказал Тилвин, - мы с Рено понесем корзину попеременно.
– Еще чего, - Эмер деловито проверила вязки на ручках и осторожно покачала, чтобы проверить, надежно ли закреплен груз, - сама понесу. Я же не какой-то слабосильный воробышек.
Она легко подняла корзину и поставила себе на голову. Котта на груди натянулась, и внимательный глаз сразу бы определил, что рослый парень - никакой и не парень, а обладательница крепких соблазнительных грудок. Эмер не поняла, почему Тилвин шагнул вперед, заслоняя ее от вилланов, но зато заметила гневный взгляд, который тот бросил на Рено. Рыцарю достало этого взгляда, чтобы присмиреть и поспешно отвернуться.
– Иди первым, - велел ему Тилвин.
Водрузив корзины на головы, носильщики устремились в обратный путь.
Теперь Эмер шла посередине, и Тилвин мог любоваться ею не оглядываясь через каждые пять шагов. Она уже запомнила дорогу, и смело прыгала с камня на камень, придерживая корзину за края.
– Ты и правда, как горная коза, - сказал Тилвин, когда они опять остановились передохнуть у ручья.
– Да и вы неплохи - два горных козлика, - засмеялась девушка.
Тилвин улыбнулся ее шутке и сказал:
– Странно видеть благородную девушку, которая вынослива, как заправский воин. В твоих краях все такие?
– Сказать по правде, не все.
– Ты - единственная, - сказал Тилвин.
Эмер просияла:
– И ты - единственный. Тиль, ты даже представить не можешь, как я благодарна тебе. Но поторопимся!
Кухня Дарема встретила их запахом свежевыпеченной сдобы.
– Уже поставили?!
– закричала Эмер, спуская с головы корзину и устремляясь к печи. Заслонка была закрыта, но через щель она рассмотрела пухлую корку пирога.
– Что вы наделали?! Тесто будет недостаточно сдобным! Я же сказала подождать!
– Не волнуйтесь, миледи, - залебезил вокруг нее мастер Брюн.
– В тесте достаточно яиц, будьте уверены!
– Достаточно?
– Эмер рывком повернулась к нему.
– Откуда?
– Милорд самолично отправился в кузнечные деревни и привез нужное количество.
– Милорд?..
– Милорд Годрик.
– Самолично?
– Вместе с оруженосцем.
Эмер некоторое время осмысливала услышанное.
– Как он узнал?
– спросила она, обвиняюще.
– Вы сказали ему?
– Нет, миледи!
– перепугался главный повар.
– Он просто пришел и принес яйца! Я не обмолвился ни словом, клянусь!
– Оруженосец... Болтун, - пробормотала Эмер.
– Хорошо. Мне надо переодеться, а вы готовьте пирог.
– Через четверть часа можно будет подавать, миледи.
Никогда еще Эмер не переодевалась так быстро и не была столь равнодушна к собственной внешности. Мысли ее были заняты совсем другим. Годрик... Вот так узнал и помог? Просто помог? Или побоялся не угодить тетушке?
Она спустилась как раз, когда выносили пирог «Сюзерен». Он был, поистине, королевским - его несли четыре повара на деревянных носилках, и его румяная корка, проколотая в нескольких местах, источала умопомрачительные ароматы мяса и пряных трав.
– Идем!
– велела Эмер и распахнула двери в зал, где стояли накрытые столы.
В лицо ей ударили смех и песни, разгоряченные вином придворные веселились вовсю. «Сюзерен» был встречен рукоплесканиями и поставлен на середину стола, с которого в мгновение ока убрали остальные блюда.
– Первый кусок - Её Величеству!
– объявил распорядитель пира и выкроил громадный кусище, которого хватило бы на трех королев. Его положили на серебряное блюдо и передали леди Фламбар, расточавшей улыбки направо и налево.