Война меча и сковородки
Шрифт:
– Это ведь ты убил старуху Верфриту?
– спросила она, намеренная выяснить все до конца.
– Сначала подослал со змеей, а потом убил, как ненужного свидетеля?
– Она могла проболтаться. Хоть и была верной.
– Сказали, что ее задушили... Но уверена, ты не касался ее...
– Эмер задрожала, ожидая ответа, хотя попыталась скрыть страх.
– Ты права, не касался, - Тилвин снова погладил ее по щеке, удержав, чтобы опять не отстранилась.
– Старуха сама задушила себя.
– По твоему приказу...
– прошептала Эмер.
– По моей воле, - поправил он ее.
– И девчонка-разбойница погибла так же...
– Ты догадливая. Все дело в этом, - он взял ее руку и прочертил пальцем ладонь.
– Не представляешь, с каким удовольствием я с ней разделался. Она совсем отбилась от рук. Отправил ее убить моего кузена, а она все время покушалась на тебя. Надеюсь, демоны преисподней встретили ее достойно.
– Ты слышал наш с ней разговор...
– До последнего слова. Как раз решил навестить леди Ишем. Мне неслыханно повезло. И в этом тоже воля небес. Не находишь?
– Со мной ты можешь так же?
– Эмер облизнула пересохшие губы.
– Могу, - кивнул он.
– Но не стану. Хотя в моей власти было заставить тебя придти, и ты бы пришла. Но я не могу причинить тебе вреда.
– Да-да...
– эхом ответила Эмер, глядя в сторону.
– Все, что я делаю, это во имя любви, - сказал он со значением.
– Любовь к тебе - вот что мною движет. Все остальное не имеет значения. Мы созданы друг для друга, и однажды ты поймешь это. Завтра же я отправлю прошение Её Величеству, чтобы разрешила брак милорда Тюдды и графини Поэль.
– У меня есть муж.
– Нет, милая. Королева расторгла твой брак с Годриком. И это уже не важно, - Тилвин сделал широкий жест рукой.
– Забудь, что было. Смотри вперед.
– Нет, это важно, - Эмер глубоко вздохнула.
– Мне нет дела до королевы и ее решений. Я отказываюсь ей подчиняться. Годрик сделал меня своей. И теперь я связана с ним, и никто не оторвет его от меня, а меня - от него.
Тилвин скривился, будто разом съел горсть брусники, несколько мгновений он боролся с самим собой, а потом произнес:
– Значит, этот ублюдок опередил меня...
– Не называй его так. Он - законный лорд Фламбар. И тебе это прекрасно известно.
Тилвин усмехнулся и одернул камзол, расправив складки:
– Он - безродная свинья. Был грязью, и ею останется. То, что он взял тебя, не имеет значения. Ты не смогла во всем разобраться, ты всего лишь женщина. Не беспокойся, я тебя прощаю.
– Какой добрый, - сказала Эмер, оставшись в комнате одна.
Глава 31 (почти окончание)
Турниры были излюбленным зрелищем для глаз Эмер, но этот она еле пережила и не запомнила ни одного поединка. Даже бой леди Кас с леди Изабеллой прошел мимо ее внимания. Она едва сдерживала себя, чтобы не отшатнуться, когда Тилвин брал ее прилюдно за руку и ухаживал, как и положено влюбленному жениху.
Перед началом турнира было объявлено о предстоящем венчании, и леди Мериод тайком поплакала в подушку, но остальные дамы пришли в восторг. Судьба графини Поэль казалась им столь же романтичной, как древние легенды о прекрасных дамах и благородных рыцарях. Они мечтали разговорить Эмер, но невеста молчала, как рыба. Зато милорд Тюдда не стеснялся в нежных выражениях. Он даже сказал маленькую речь перед представлением участников турнира, и был награжден восторженными рукоплесканиями зрителей.
– Я сделал все, чтобы стать достойным ее, - сказал он, указывая на Эмер.
– Потому что только она в моих мыслях, и сердце мое преполнено любовью к ней.
Вечер перед отъездом леди Кас пожелала поболтать с графиней, и Эмер пришлось выслушать нескончаемый потом болтовни - легкой и изящной, как полет бабочки, и такой же бестолковой.
– Небесами предначертано было, чтобы вы вышли замуж за хозяина Дарема, - говорила леди Кас.
– Как удивительна жизнь, даже в балладах такого не встретишь!
– Да, удивительна, - бормотала в ответ Эмер.
– И ведь ваше счастье было совсем рядом, - не унималась златовласая дама.
– Подумать только! Он стал хозяином Дарема, чтобы заполучить вас. Это похоже на сказку.
Эмер с удовольствием разуверила бы ее в сказочности происходящего, но проклятый Тилвин постарался, чтобы откровенные разговоры были невозможны. Под предлогом, что не может находиться в разлуке от невесты даже недолго, он следовал за Эмер с настойчивостью тени, а рядом обязательно топтались пять или шесть гвардейцев. Невесте отвели отдельные покои - а попросту заперли в комнате с видом на Даремскую равнину. Здесь все осталось по-прежнему - болталось на балке соломенное чучело, в сундуках лежала выстиранная и надушенная лавандой мужская одежда, и деревянные мечи словно ждали свою прежнюю владелицу.
Больше всего она боялась поползновений со стороны Тилвина, и покрывалась испариной всякий раз, когда вспоминала тот вечер, когда он в исступленье рвал на ней платье. Но новый титул обязывал ко многому, и пока шел турнир, Тилвину было не до нее. Однако три дня праздников миновали быстрее, чем хотелось бы Эмер. Они промелькнули, как пара мгновений, и вот уже Дарем опустел. Оставалось лишь надеяться, что Годрику хватит ума покинуть город. Эмер надеялась на это, но в то же время рисовала себе в мыслях, как Годрик пробирается тайком в замок, или возвращается во главе королевского войска. Хотя, о каком войске могла быть речь, если гвардейцы королевы слушались Тилвина, как покорные псы?
В первый день по окончании турнира, когда Эмер под присмотром пятерых стражников была препровождена в трапезный зал, Тилвин встретил ее с необыкновенным радушием.
– Ты похожа на даремское утро, - сказал он.
– Такая же свежая и прекрасная. Завтра будет готово подвенечное платье. Я выбрал ткань сам, ты уж прости, что сделал выбор без твоего участия, но шелк попался на загляденье красивый - нежный и прозрачный, словно небо в раннюю осень.
Эмер скосила глаза в его сторону. Ее сбивало с толку, что он ведет себя, как ни в чем не бывало. Будто над даремским собором не сидели на цепи леди Фледа и Острюд, и будто сама Эмер была в замке не пленницей, а дорогой гостьей.