Война меча и сковородки
Шрифт:
– Уже и о платье позаботился?
– она села за стол, избегая соприкоснуться с Тилвином хотя бы коленом.
– Разе Её Величество уже разрешила жениться?
– Она не будет против, можешь поверить.Теперь ты у нее в любимчиках, что ли?
– спросила Эмер, но Тилвин не ответил.
Мастер Брюн как раз ставил на стол жареных перепелок. Ароматное мясо в хрустящей корочке радовало и зрение, и обоняние, но Тилвин нахмурился.
– Почему еду подаешь ты?
– недовольно спросил он.
– Это должны делать слуги.
Помощник главного повара заюлил, как лиса перед собаками:
– Но, милорд... Я хотел удостовериться, понравится ли госпоже графине и вам...
– Если понравится, я прикажу позвать тебя, - оборвал его Тилвин.
– Подавать еду должен слуга. Возьми блюдо и унеси.
– Раз уже принес, давай поедим, - сказала Эмер. Она не была голодна, а от последних событий у нее и вовсе пропал аппетит, но стало жалко мастера Брюна, которого гоняли, как мальчишку.
– В этом замке всем распоряжаюсь я, - сказал Тилвин холодно, и глаза его опасно блеснули.
– Был приказ слуге - подать блюдо. Если приказ не будет исполнен, последует приказ о наказании.
Мастер Брюн подхватил перепелок и убежал со всей скоростью, на которую были способны его короткие ноги.
– Во всем нужен порядок, милая, - сказал Тилвин уже совсем другим тоном, обратившись к Эмер, и по-хозяйски заправил ей за ухо выбившуюся прядь.
Эмер запоздало отвела голову.
– Не делай вид, что тебе неприятно, - мягко попенял ей Тилвин.
– Мне и в самом деле неприятно.
– Когда-то тебе нравились мои прикосновения.
– Не выдумывай то, чего не было.
– Разве это выдумки?
– он взял ее за подбородок и приблизил лицо к ее лицу.
Смело встретив его взгляд, Эмер сказала себе, что ни за что не выкажет страха перед этим человеком. Казалось, он питался чужими страхами. Но с ней эта игра не пройдет.
– Я столько мечтал о твоем поцелуе, - сказал Тилвин, - неужели откажешь в такой малости?
– и коснулся ее губ своими.
Эмер закрыла глаза, чтобы не видеть его. Если бы могла, она бы отключила и все чувства, но это было не в ее власти.
Целовавший сначала легко и нежно, Тилвин постепенно стал требовательнее, пытаясь проникнуть языком вглубь ее рта, но не преуспел. Потеряв терпение, Тилвин надавил большим и средним пальцами ей на челюстные кости, и Эмер невольно разжала зубы, чем Тилвин сразу же и воспользовался.
Раньше Эмер столь откровенно целовал только Годрик, и на мгновение она растерялась, потому что это было сродни тому, как лечь в постель и вместо подушки обнаружить камень. Вроде бы и форма та же, а ощущения совсем иные.
Наконец Тилвин отпустил ее и вернулся к трапезе, как ни в чем не бывало.
– Попробуй, это очень вкусно, - предложил он, гостеприимным жестом указывая на вновь поднесенное блюдо.
– Меня сейчас стошнит, - Эмер скользнула взглядом по угощению и слуге, который его поднес, и вскрикнула: - Годрик!
Возле стола стоял Годрик - именно он, и никто другой. Стоял и смотрел в стену, и лицо у него было непроницаемое.
– Как ты здесь очутился?
– спросила Эмер, краснея от мысли, что он видел ее поцелуй с Тилвином.
Тилвин наблюдал за ними, склонив голову.
– Как забавно, - сказал он, - почему так получается, что вы всегда сближаетесь? Где один, там рано или поздно появится второй. Стоило громко покричать, что Её Величество вместо разрешения на свадьбу прислала приказ взять графиню Поэль под стражу за неповиновение и бегство из столицы, и пустить слух о предполагаемой казни, как некий виллан тут же появился у замковых ворот.
– Зачем ты пришел?
– вопросила Эмер, не слушая Тилвина.
– Как глупо - взять и сдаться! Он бы ничего мне не сделал!
– Но он-то об этом не знал, - ответил ей Тилвин.
– Он не верит в благородство других.
– Не тебе говорить о благородстве, - огрызнулась Эмер.
– Не сердись, - примирительно сказал Тилвин, погладив ее по руке.
– Он всего лишь попросился работать на меня. Какая удача - ведь мне как раз нужен сильный, расторопный слуга. Если ты считаешь, что я удерживаю его насильно, то ошибаешься. Он свободен, но сам не желает уходить.
Эмер оттолкнула руку Тилвина, и вино выплеснулось из бокала на колени, промочив платье. Машинально Эмер начала стряхивать капли ладонью, но Тилвин распорядился, обратившись к Годрику:
– Подай полотенце.
– Это лишнее, - запротестовала Эмер.
– Чего ты добиваешься, унижая его?
– Разве поручив слуге принести полотенце для госпожи - это значит унижать? Это его обязанность - прислуживать нам.
– Не надо полотенца, - сказала Эмер громко.
– Я прекрасно обойдусь и без него.
– Но тебе неприятно сидеть в мокром платье, поэтому пусть принесет. Ты слышал?
Годрик вышел и вернулся с полотенцем.
– Подай с поклоном, - велел Тилвин.
Годрик выполнил и это. Эмер вырвала полотенце у него из рук и принялась яростно тереть винное пятно на ткани.
– Ты чем-то недовольна?
– Тилвин как ни в чем ни бывало продолжил трапезу, подложив на свою тарелку несколько жареных перепелок.
– Я всегда недовольна, когда вижу несправедливость.
– А у меня как раз есть, чем поднять тебе настроение, - сказал Тилвин весело, не обращая внимания на ее слова.
– Заканчивай есть и пойдем в сад. Ты будешь рада.
– Ты сумасшедший?
– спросила она, глядя ему в глаза.
– Почему ты не хочешь услышать моих желаний? Я сказала, что у меня есть муж, и я не желаю быть с тобой. Сколько раз мне повторить, чтобы ты понял?