Война морей

Аскеров Эльхан

— Теперь есть. Правда, дикие. Но есть, — кивнув головой, ответил Ли.

— Её котята? — ткнул старик пальцем через плечо.

— Да, — усмехнулся Ли и тут же спросил: — А ты-то сам кто такой? Я не знаю тебя, старик. И даже никогда не слышал про старика, бродящего по пустыне в одиночку на дряхлом мотоцикле и почти без оружия.

— Ты и не можешь меня знать, — пожал плечами старик. — Я езжу по городам и собираю разные вести. Люди знают меня как почтальона.

— И тебе платят за это? — удивился Ли.

— Немного,

но платят, — тяжело вздохнул старик. — Шерифы всех городов хотят знать, где и что происходит. Я рассказываю новости, а за это получаю еду, топливо, патроны. В общем, всё, что мне нужно.

— Но не так хорошо, как хотелось бы, — усмехнувшись, добавил Ли.

В ответ старик молча махнул рукой. Помолчав, он чуть пожевал сухими губами и тихо спросил:

— Думаешь организовать налёт и освободить сына?

— Тебе и это известно? — искренне удивился Ли.

— Всё дело в том, что слухи о твоей долине давно уже разошлись по всей пустыне. И то, что твой сын пропал, давно уже обсуждается во всех городах. Не могу сказать, что чистые не обрадовались этому известию. Они все спят и видят, как избавиться от твоего города мастеров. Кстати, это правда, что ты собираешь у себя всех, кто умеет делать что-то необычное?

— Правда. Я даю приют всем мастерам. Дом, мастерская, ученики. Это всё они получают в долине, если соглашаются обучать подростков.

— Хочешь сохранить разные искусства, — удовлетворённо кивнул старик.

— Да. Любое мастерство ценно.

— Согласен. Тогда, может, и для меня у тебя в долине найдётся уголок?

— А что ты умеешь? — насторожился Ли.

— Рисовать карты. Я могу нарисовать карту всего побережья. За долгие годы жизни я его прошёл вдоль и поперёк.

— Ты умеешь составлять карты Земли? — растерялся Ли.

— Да. Когда-то один старый умелец научил меня этому. Но карты были никому не нужны. Пришлось стать почтальоном.

— Карты штука нужная. И как много земель ты можешь нарисовать?

— Я же сказал. Всё наше побережье на десять дней в глубь пустыни от длинного болота.

— Серьёзно ты побродил, — покачал головой Ли.

— Шестьдесят семь лет я прожил в этой пустыне, и каждый день я куда-то шёл. Как ты думаешь, сколько дорог я исходил за эти годы?

— Думаю, много, — кивнул в ответ Ли.

— Так ты готов дать мне кров и мастерскую в обмен на мои знания? — настороженно спросил старик.

— Как тебя зовут? — вместо ответа спросил Ли.

— Пью-почтальон. Под этим именем меня знают везде.

— И тебя не смущает, что ты будешь жить рядом с мутами и обучать их? — осторожно спросил Ли.

— Нет. Я прошёл много городов, но нигде никто и никогда не пытался сохранить старые знания. Ты решился на это первым. Так что ты решил?

— Ты получишь дом, мастерскую и учеников. Но учти, Пью, если ты вздумал меня обмануть и просто хорошо устроиться за мой счёт, то

ты об этом сильно пожалеешь.

— Парень, ты хоть знаешь, как выглядят карты?

— Знаю. У меня есть десяток. Ещё довоенных.

— Если дашь мне на них посмотреть, я научу твоих ребят делать настоящую бумагу, — восторженно вздохнув, сказал Пью. — Не такую белую и гладкую, как делали раньше, конечно. Но это будет настоящая бумага.

— А не врёшь? — растерянно спросил Ли.

Получить настоящую бумагу было его давней мечтой. Слишком много чертежей и схем ему приходилось рисовать просто на песке и гладко оструганной доске.

— Не вру, — качнул головой Пью. — Я действительно это умею.

— Хорошо. Значит, получишь всё, что я обещал, — ответил Ли.

— А еда? Знаешь, бумага и карты не особо продаются, — осторожно спросил Пью.

— Будешь есть из одного котла со своими учениками, — решительно ответил Ли.

— Похоже, про твою долину говорят правду, — усмехнулся в ответ Пью. — Что ж. Тогда можешь не мозолить глаза. Я нарисую тебе всё, что находится за этой стенкой.

— Ты бывал там?

— И не раз. Поверь, карта будет точной.

— Хорошо. Я сдержу слово. Но учти, Пью. Если вздумал обмануть меня, то лучше сразу откажись. Тебе придётся остаться в долине, под присмотром моих ребят. А они жалости не знают. Даже стрелять не станут. Просто свернут шею, как пичуге, и сбросят в воду, на корм бульшаркам.

— Думаешь, слово мута крепче слова чистого? — с усмешкой спросил Пью.

— Нет. Не важно, чьё именно это слово. Важно, что за человек его дал, — решительно ответил Ли.

— Вот тут я с тобой согласен. Да и стар я уже, чтобы по пустыне болтаться. Пора уже и осесть где-нибудь.

— Ты уверен, что знаешь всю бухту? — продолжал настаивать Ли.

— Как свой пустой карман, — усмехнулся Пью. — Я был там десять дней назад. Не думаю, что за это время там что-то успели поменять. Хозяин очень не любит перемены.

— Хозяин? — удивлённо переспросил Ли.

— Ты не ослышался, парень. Хозяин. В этой пустыне почти у всего есть свой хозяин.

— Не у всего, — усмехнулся в ответ Ли. — Но мне важна каждая мелочь. Всё, что только можно знать об этом месте.

— Ты узнаешь всё, — твёрдо пообещал Пью.

— Тогда поехали отсюда, — махнул рукой Ли, направляясь к своей машине.

— Если позволишь, я поеду на своей тарахтелке, — усмехнулся Пью.

— Как хочешь, но имей в виду, что он у тебя на последнем издыхании. Того и гляди загнётся.

— Знаю. Но я к нему привык. Да и не стоит бросать его так близко от бухты.

— Тогда заводи и постарайся не отстать. Времени у нас мало, — ответил Ли, запуская двигатель.

— Постараюсь, — крикнул в ответ Пью, — ты только оглядывайся почаще. Кто знает, когда он решит отдать концы. Придётся мне в пустыне засыхать.