Война претендентов
Шрифт:
— Ну хорошо, тогда пусть Южная армия станет Восьмой.
— Восьмая армия стоит в Корейской демилитаризованной зоне. Если мы выведем ее оттуда, Сеул через пару дней падет.
— Черт побери! — воскликнул Президент. — И Девятая армия у нас есть?
— Нет, Девятой нет.
— А какая армия защищает Аляску и Гавайи?
— Тихоокеанская, господин Президент.
— Почему она не отмечена на карте?
— Потому что мы убеждены, что мексиканское вторжение не угрожает ни Аляске, ни Гавайям, господин
— Кажется, теперь я вас понял.
— И в заключение... — Услышав слово «заключение», члены комитета начальников штабов радостно встрепенулись. — В заключение докладываю, господин Президент: наши границы по-прежнему на замке.
— Теперь я и сам вижу, — просиял Президент.
— Отлично!
Внезапно пронзительно зазвонил телефон. На проводе «висел» Пентагон.
Председатель комитета начальников штабов снял трубку и пояснил:
— У нас совещание с Верховным.
— Так для краткости называют вас, господин Президент, — объяснил главе государства начальник штаба военно-морских сил. — Что значит «верховный главнокомандующий».
Услышав свой новый титул, Президент просиял.
— Что случилось? — спросил в трубку председатель комитета начальников штабов. Выслушав ответ, он сказал: — Хорошо, я передам.
И повесил трубку. Потом поправил очки и сообщил:
— Звонили из Пентагона. С нашей военно-воздушной базы, расположенной недалеко от Юмы, пришло донесение о том, что мексиканцы объявили всему миру о наличии у них нового секретного сверхмощного оружия.
— И как оно называется?
— "Эль-Дьябло".
— То есть дьявол по-испански?
— Именно так.
Президент, казалось, был потрясен до глубины души.
— Звучит серьезно, — задумчиво протянул он. — Неужели у них действительно есть такое оружие, которое можно назвать именем дьявола?
— Почему бы и нет? Они вправе назвать свое секретное оружие, если оно у них действительно имеется, как угодно.
— Что-то мне не нравится это название...
— Пропаганда!
— А если нет? А если над американскими городами нависла страшная угроза?
Члены комитета начальников штабов обменялись озабоченными взглядами. На этот раз они не знали, что сказать Президенту. Им никогда не приходилось слышать о таком оружии под названием «Эль-Дьябло», но само название заставило их сердца биться тревожнее.
Глава 24
Как бы там ни было, я не собираюсь целовать ничье кольцо! — запальчиво произнес Римо.
Мастер Синанджу ничего не ответил. Он хранил молчание с того самого момента, как белоснежный лимузин въехал в ворота Ватикана — города-государства в центре современного Рима.
— Ты слышишь? Я не буду целовать его кольцо!
Выйдя из машины, они ответили на любезное
По пути Чиун прошептал:
— В этих краях Великий Нерон разводил сады и устраивал гладиаторские бои. Христиане в те времена гибли в огромных количествах.
— Ну и что? — равнодушно спросил Римо.
— Оставь свой грубый тон и выбрось из головы мысль о том, что сейчас мы увидим Его Святейшество. Ведь он в то же самое время является главой своего государства, и нам следует относиться к нему точно так же, как к любому другому правителю.
Их провели во внутренний дворик с буйствующей повсюду зеленью.
Римо увидел согбенного старца в ослепительно белом одеянии, по сторонам которого стояли два средневековых рыцаря с грозно поднятыми пиками. Это были швейцарцы, телохранители Папы Римского.
Добрые глаза первого в мире священника при виде мастера Синанджу просветлели. Он двинулся навстречу желанному гостю, его белоснежные одежды величественно заколыхались. Он опирался на трость, но тем не менее шел очень уверенно. На груди у него покачивалось большое золотое распятие.
И лишь когда он приблизился, Римо заметил все признаки преклонного возраста. Светлые, приветливые глаза Папы Римского скользнули по нему мимолетным взглядом и остановились на стоявшем рядом мастере Синанджу. Воцарилось неловкое молчание.
— Что случилось? — прошептал Римо по-корейски.
— Поцелуй его кольцо, быстро! — прошипел в ответ Чиун.
— Ни за что! Почему возникла пауза?
— Он хочет, чтобы я ему поклонился.
— Так поклонись, от тебя не убудет.
— В прошлый раз кольцо целовал я, теперь твоя очередь, Римо.
— Ну и ну! Начни разговор, и все станет на свои места.
— Не могу. Я жду его приветственного поклона.
— Но Папа Римский не станет кланяться тебе первым!
— Вот потому-то ты и должен поцеловать его кольцо. Этим ты снимешь возникшее напряжение и загладишь неловкую паузу, — пояснил Чиун.
— Я не буду целовать его дурацкое кольцо!
Шагнув навстречу Чиуну, кардинал-премьер-министр прошептал несколько слов на латыни. Кореец ответил на том же языке.
Кардинал тотчас подошел к Папе и что-то прошептал ему на ухо. Изможденное лицо великого старца просветлело, и, повернувшись к Римо, он приветливо произнес по-английски:
— Сын мой, я рад нашему знакомству.
И протянул для поцелуя свою сухую руку на которой красовалось широкое золотое кольцо. Римо не выдержал и, опустившись на одно колено, исполнил ритуал.