Война Сталина, или Тайны, мифы и трагедия Великой Отечественной. Книга вторая

Черников Вадим

– Как же ты можешь так поступить (сильно подозреваю, что генерал применил совсем другие выражения, которые не для печати), – сказал Потапов, – когда немцы уже выходят к Владимиру-Волынскому и сейчас его возьмут!

Я ответил Потапову, что тем не менее я обязан выйти из его подчинения и могу выполнить его противоречащий мобилизационному пакету приказ, только если этот приказ подтвердит Москва или Киев. Он позвонил мне снова через несколько минут – у него не было связи ни с Москвой, ни с Киевом, она была прервана, и никакого руководства ни по радио, ни по телефону оттуда в первые часы у него не было. Тогда в сложившейся обстановке я решил подчиниться приказу командующего и пошел на Владимир-Волынский».

Вот такими примерами апеллируют «историки», обвиняя командиров РККА в предательстве. Мол, «в пакетах» приказывалось одно, а военные самовольно выполнили другое. Что ж, как всегда «ларчик просто открывается», достаточно прочесть название пакета «мобилизационный», который должен быть вскрыт «при объявлении мобилизации». То есть это не пакет с задачей на случай начала войны, а лишь при начале

проведения мобилизационных мероприятий. И задача в нём соответственно ставится: «идти на Львовское направление на Раву-Русскую». Так же как Рокоссовскому-по фильму-«идти на Луцк». То есть это не план и не боевой приказ наступать или контратаковать, а распоряжение бригаде идти в таком-то направлении. Куда? Да к месту оперативного развёртывания, конечно, то есть для занятия боевых позиций и только затем, собственно, следует боевое применение подразделения. Становится понятным, что эти мобилизационные пакеты предназначены для вскрытия отнюдь не в то время, когда война уже началась, а задолго до её начала… Когда поступает сигнал приступить к оперативно-стратегическому развёртыванию, которое длится минимум 40 суток. То самое, которое Сталин категорически запретил. Здесь же, когда война уже началась, командир бригады открывает, причём безо всякой боязни, «недрогнувшей рукой», пакет-а у него иных документов просто нет! – и только из него узнаёт, куда ему, собственно, нужно двигаться. Его бригада не на боевых позициях, а в казармах, хотя противник уже вовсю бомбит аэродром… В любом случае, не знает комбриг Москаленко до вскрытия пакета не только своей задачи, но даже того, где позиция для развёртывания его бригады! Оказывается, у Равы-Русской! Судя по всему, не знал и командующий 5-й армией генерал Потапов своей задачи. А когда узнал из Директивы № 3 что он должен, оказывается, перейти в «широкое наступление», то свой «мобилизационный пакет» мог уже и не открывать за его бесполезностью.

Так что нет заговора и в помине, просто командиры Директиву выполнить не могут от слова «абсолютно». Хотя бы потому, что части 5-й армии-такие, как бригада Москаленко-находились не на боевых позициях, а в местах постоянной дислокации. Тем временем обстановка кардинально меняется в связи с тем, что первыми напали немцы, а те самые «мобпакеты» становятся просто бесполезной макулатурой. И командарм Потапов вполне логично перенаправляет бригаду Москаленко на угрожаемое направление. Между прочим, именно 5-я армия, благодаря такому «самоуправству»-а на самом деле профессиональному руководству-генерала Потапова воевала в первые дни лучше многих. Те же командующие, которые, как Павлов, выполнили указания Директивы и «своевольничать» не решились, вскоре привели свои армии, корпуса, дивизии и бригады к полному, но логичному разгрому. Вот так и возникают мифы о «секретных пакетах» и «предательстве военных».

Косвенно это подтверждается и тем, что та самая версия о «превентивном» характере нападения вермахта-возникшая в конце войны и «поднятая на щит» Резуном-не нашла никакого документального подтверждения. А должна была бы найти, обязана! Потому что в первые недели войны немцами были захвачены штабы многих советских подразделений-с боевыми документами, естественно-да и немалое количество командиров в высоких званиях. И в этом случае документы должны были однозначно указать на скорое-через неделю-две-нападение РККА, а генералам, попавшим в плен, в таком случае оставалось лишь подвердить написанное. С другой стороны, если документов таких не было, а существовало устное секретное распоряжение, то в плен попали и такие командиры-а они есть во всех войнах и армиях всех времён и народов-которые готовы были бы рассказать об этом в обмен на собственную жизнь. А немцы, в свою очередь, обязаны были раструбить об этом на весь мир уже в июне-июле 1941-го. Однако «секретных» документов найдено не было, а «громкие» признания генералов так и не прозвучали. Потому что в советских частях не было ни документов, ни устных распоряжений о подготовке и скором начале вторжения РККА. Нельзя найти то, чего нет… И, как мы знаем, позаботился об этом никто иной, как товарищ Сталин.

Как вывод: части Первого стратегического эшелона РККА имели возможности для того, чтобы перейти к активной обороне в приграничье и, используя механизированные корпуса для нанесения контрударов по планам командующих, могли нанести противнику серьёзные потери и максимально затруднить выполнение плана «Барбаросса». Однако сталинская Директива № 3 перехода к любой обороне категорически не предусматривала и буквально «приговорила» армию к катастрофе первых недель войны…

Когда же этот план, озвученный в Директиве № 3, был подготовлен? И кто автор этого плана? В своих «Воспоминаниях» Жуков пишет, что в 13 часов 22 июня ему позвонил Сталин и приказал лететь в Киев с целью помощи командованию Юго-Западного фронта, оставив «за себя» в Генштабе Ватутина. Мол, «без тебя большевики обойдутся». Поздно вечером Жуков уже прибыл в штаб фронта в Тернополе. Далее Жуков говорит по телефону с Ватутиным:

«Затем генерал Н.Ф. Ватутин сказал, что И.В. Сталин одобрил проект директивы № 3 наркома и приказал поставить мою подпись.

– Что это за директива? – спросил я.

– Директива предусматривает переход наших войск к контрнаступательным действиям с задачей разгрома противника на главнейших направлениях, притом С ВЫХОДОМ НА ТЕРРИТОРИЮ ПРОТИВНИКА.

– Но мы ещё точно не знаем, где и какими силами противник наносит свои удары, – возразил я. – Не лучше ли до утра разобраться в том, что происходит на фронте, и уж тогда принять нужное решение.

– Я разделяю вашу точку зрения, но дело это решённое.

– Хорошо, – сказал я, – ставьте мою подпись.

Эта директива поступила к командующему Юго-Западного фронтом около 24 часов. Как я и ожидал, она вызвала резкое возражение начштаба фронта М.А Пуркаева, который считал, что у фронта нет сил и средств для проведения её в жизнь».

Вот такие откровения Жукова, которые некоторые историки также ставят под сомнение, хотя факт его отсутствия в Москве днём 22 июня абсолютно доказан. Итак, округа-фронты совершенно не готовы к широким наступательным операциям вообще, не говоря уже о том, чтобы начать их в первый же день войны. Кроме того, все их части уже находятся под ударами

наступающих дивизий вермахта и обстановка меняется буквально ежеминутно. Логично, что командование Юго-Западного фронта после получения Директивы № 3 немедленно заявляет, что фронт её выполнить не может. Почему? Хотя бы потому, что они не самоубийцы и всю меру ответственности понимали. Ну а если к ним «прилетела» Директива с такими глобальными задачами, к выполнению которых войска округа попросту не готовы, то их реакцию вполне можно понять. Безусловно, командование Юго-Западного фронта знало, что их фронт «ударный». Что на него возлагается задача основного удара. Но только не в июне и даже не в июле 1941-го. А в более отдалённой перспективе августа-сентября. Фронт попросту не готов, потому что – уже не раз писали-важнейшие оперативные подготовительные мероприятия не проведены. Поэтому выполнить требования Директивы № 3 фронт не в состоянии. Кирпонос, Пуркаев, Баграмян и другие профессиональные военные понимают, что не могут нанести тот самый «концентрический сосредоточенный удар», разгромить группу армий «Юг» и через 3 дня занять «район Люблин». Что же касается тех самых контрударов мехкорпусами, то они, конечно, могут их нанести, но уже в тактических целях, после оценки обстановки и развёртывания самих мехкорпусов. Как и заявлял Жуков Ватутину. Как предписано было действовать Южному фронту, к примеру… Однако приказ получен и выхода у них нет. Мехкорпуса а армии Юго-Западного фронта вскоре начнут наносить поспешные и неподготовленные контрудары. Гальдер пишет: «Организация атак исключительно плохая. Стрелки на грузовых автомашинах и танки наступают против нашей линии обороны в развернутом строю. Следствием являются тяжелые потери противника». В результате резервы будут исчерпаны и потрачены впустую, а фронт избежит полного краха-и расстрела его командования-лишь потому, что в его составе было в два раза больше дивизий, чем у Западного. При этом тот же Гальдер отдаёт должное «русскому командованию на Украине», которое «действует хорошо и энергично»…

И Жуков-за что его также обвиняют историки-настаивает, потому что у него теперь тоже нет выхода: приказ-директиву надо выполнять. Он прекрасно понимает, что если начнёт саботировать выполнение преступной Директивы № 3, то «встанет к стенке» как предатель. И станет-как начальник Генштаба-главным виновником как самого «внезапного нападения», так и неудачного «широкого наступления» РККА. Всё понимают и Ворошилов, Шапошников, Кулик, Маландин, Анисов… Ведь 22 июня Сталин буквально «разогнал» Генштаб и Наркомат обороны, приказав не только Жукову, но многим маршалам и генералам лететь в штабы фронтов, чтобы помочь в организации пресловутых контрударов, которые на самом деле означали стратегическое наступление. «Надо сказать, что в начале войны Генеральный штаб был растащен и, собственно говоря, его работу нельзя было назвать нормальной…» – вспоминал Василевский. Что ещё раз говорит о том, что в первые дни войны Сталин решения принимал единолично и никто ему не должен был мешать. И в первую очередь профессионалы-военные из Генштаба и наркомата обороны. Ещё раз отметим исключительную расчётливость Сталина, ведь эта «рассылка» высших командиров на фронты впоследствии очень помогла в создании того самого мифа о «вселенском заговоре армии». Задержал Сталин в Москве лишь Наркома обороны Тимошенко, ведь он был нужен ему в качестве для начала «подписанта» важнейшей Директивы № 3, а затем руководителя Ставки в первые дни войны. На которого можно было свалить в случае необходимости целый «воз» ответственности, что и было вскоре сделано…

Тем не менее миф о глобальном предательстве военных, начиная от Жукова и Тимошенко, и кончая командующих фронтами, до сих пор «жив и здоров». Военные «гениальные планы» Сталина просто саботировали. Что касается командующих округами, то нам должно быть уже понятно, что они просто не могут выполнить Директиву № 3 по объективным причинам, однако вынуждены следовать приказу и пытаться перейти к «широкому наступлению», что приводит к катастрофическим последствиям. Что же касается её подготовки, то если военные из Наркомата обороны и Генштаба «протащили» сию Директиву-так разительно отличающуюся от предвоенных планов и приведшую к катастрофическим последствиям-сами, без ведома Сталина, и отправили её в войска то… Видимо, они уже летят в Берлин к своим «хозяевам»? Не летят? Тогда они просто самоубийцы. Потому что иного-то не дано: если Директива составлена по их инициативе, то они действительно или предатели, или самоубийцы, неожиданно придумавшие документ, который иначе как преднамеренно провальной авантюрой назвать нельзя. Ну или полные идиоты и профаны в военном деле. В любом случае их судьба была бы решена если не 22 июня, когда Сталин прочитал «предательскую» Директиву, то в первую же неделю войны. Когда попытка выполнения указаний Директивы привела к катастрофе. Однако никто из Генштаба и Наркомата обороны за провал первых дней войны не то что не расстрелян, не снят с должности, но никак не наказан Сталиным даже дисциплинарно. Василевский, Жуков, Тимошенко и другие прошли всю войну и стали «маршалами Победы». Значит, Сталин не только не видит их вины, но даже не собирается-что удивительно само по себе-перекладывать ответственность на руководство РККА. Следовательно, не Жуков и не Тимошенко, не Генштаб и не Наркомат обороны были авторами сей преступно-профанской Директивы. Что касается командующих фронтами, то расстрелян лишь Павлов со своим штабом, Кузнецов просто снят, Кирпонос-«ударный» Юго-Западный которого задачу не выполнил абсолютно-командовал фронтом вплоть до своей гибели. Так что и здесь предательство не «пришивается».

Таким образом, совершенно ясно, что план «Барбаросса» в общем и целом известен и-по плану Сталина-наше общее наступление должно противостоять ударам немецких армий «Север», «Центр» и «Юг». После начала вторжения, РККА немедленно отвечает своим стратегическим наступлением, громит встречными ударами группы армий «Север» и «Запад» нашими Западным и Северо-Западным фронтами и выходит в район Сувалки. Юго-Западный фронт, попутно сокрушая группу армий «Юг», устремляется в глубокий прорыв на польскую территорию в район Люблина. Затем-видимо-подключается новый Южный фронт и, во взаимодействии с Черноморским флотом и Дунайской флотилией, наносит удар по румынским частям и вскоре выходит к нефтепромыслам Плоешти. Вот и она, та самая «молниеносная война», так страстно желаемая Сталиным, а вовсе не «грамотный ответ» Генштаба. «Молниеносность» отправки Директивы также говорит именно об этом. Так что вывод напрашивается только один: Директиву составляли не военные и уж тем более не по собственной инициативе. Они, возможно, её оформляли как подобие военного документа, но авторами не являлись. Автор-Сталин и никто иной.