Возвращение Богов
Шрифт:
Гаррик услышал, как где-то неподалеку раздался звук рожка — он был уверен, что это деревянная пастушья труба, а не военный инструмент из меди или серебра. Контр-адмирал Диттер — фаланга была организована в военно-морской разряд, потому что копейщики стали гребцами — крикнул: — Ваше высочество, фургоны уже в поле зрения!
Королевского военно-морского флота больше не существовало, потому что Внутреннее Море исчезло во время Изменения. Копья тоже были бесполезны против проворных крыс. У воинов фаланги были кожаные кирасы, короткие жесткие мечи и плетеные щиты, которые, однако, были длиннее и прочнее, чем у стрелков. Все это, а также исключительная дисциплина войск, были идеальным сочетанием для борьбы с новым врагом.
Аттапер двигался рядом с Гарриком с таким мрачным видом, словно возглавлял казнь. Несмотря на хорошую физическую форму, он был старше своего принца на двадцать лет, у него были более короткие ноги, и он не привык ходить пешком. Он держался на ногах только благодаря железной решимости.
Карус усмехнулся со смесью нежности и раздражения, что было обычной смесью его чувств к командиру Кровавых Орлов. Он уважал Аттапера как солдата, но древний воин был не из тех, кто хорошо реагирует на мелочную заботу телохранителя о безопасности. — По крайней мере, у него не хватает духу сказать тебе, что ты не должен этого делать, — сказал Карус. Призрак поджал губы и с необычной серьезностью — Карус часто сердился, но очень редко задумывался — продолжил: — Мне кажется, король, который делает только то, что, по мнению других людей, он должен делать, — не такой уж и король. И он проиграет много сражений, или, по крайней мере, проиграет одно сражение, раз и навсегда.
Поскольку Гаррик находился в середине полка, он смог как следует рассмотреть его, только когда рельеф оказался почти над колонной с припасами. Все двадцать повозок были целы, но несколько волов погибло, а у половины выживших животных были порезы, которые на время залепили грязью.
— Это же принц! — крикнул возчик. На Гаррике не было его шлема с позолоченными крыльями, но его черты были распространены по всему королевству на множестве картин, статуй, тарелок, салфеток и так далее. Большинство изображений были грубыми или еще хуже, но этот обоз с припасами прибыл из Восточного Хафта, где и интерес, и возможность получить точное изображение были выше обычного. — Да здравствует Принц Гаррик, Хафт и Острова! — прогремело вокруг.
Коэрли превзошли эту здравицу боевым кличем, вызвавшим нервное мычание волов. Если бы команды не были так измотаны и напуганы нападением Паломирцев, которое они только что пережили, некоторые из них попытались бы спешиться. Крупный мужчина пытался слезть с сиденья головного фургона с помощью охранника. Его голова, правая рука и правое бедро были забинтованы. На нем был плащ с вышитым орлом Орнифала, передняя часть которого была разорвана и залита кровью.
Гаррик подбежал к нему, уже не испытывая боли после пятимильной пробежки, и оттеснил стражника плечом в сторону. — Сэр, оставайтесь на месте! — сказал он, подхватив раненого, чтобы силой усадить его обратно на сиденье. — Вы начальник фургона?
— Забери тебя Сестра во Христе, чертов негодяй! — отозвался раненный. Он оказался старше, чем показалось Гаррику, ближе к шестидесяти, чем к пятидесяти. — Приближается принц! И я должен спуститься!
— Вы должны делать то, что вам говорит ваш принц, сэр! — сказал ему Гаррик. — И сейчас я велю вам оставаться на месте.
— Это же сам принц, Кукрос! — пояснил охранник. Вероятно, он был бывшим пастухом. На нем была куртка из овечьей шерсти, застегнутая на все пуговицы, а в руке он держал короткий деревянный лук; колчан на поясе был пуст, как и ножны, в которых должен был быть нож. Из лука получилась бы неплохая дубинка.
— Ваше высочество? — изумленно переспросил Кукрос. Снова усевшись, он мог видеть Гаррика, вместо того чтобы пялиться на повозку, и попытаться опуститься, причинив себе как можно меньше боли. — Что вы делаете с такими, как мы, ваше высочество?
— Когда я услышал, что караван с припасами отбил нападение разбойников недалеко от лагеря... — начал отвечать Гаррик. — Я подумал, что присоединюсь к полку, который должен сопровождать вас до конца пути. Вы, ребята, герои.
Подошел предводитель отряда охотников Коэрли в сопровождении двух своих воинов. Они возглавляли отряд быстрого реагирования, патрулировавший маршрут снабжения. У всех троих на кожаных сбруях болтались свежие крысиные хвосты. Гривастый вождь был ростом со среднего мужчину, в то время как его спутницы отличались гибкостью двенадцатилетних девочек. Однако в их клыкастых улыбках и окровавленном оружии не было ничего девичьего. Теперь, когда они стали союзниками людей, они предпочитали сталь своему родному дереву и камню.
— И вы, Коэрли, тоже герои, — сказал Гаррик, низко кивнув людям-кошкам. — Вас превосходили числом, но вы атаковали и спасли припасы.
Вождь гордо распушил свою гриву. На правой стороне его головы был порез; не вся кровь, забрызгавшая его, принадлежала людям-крысам. — Мы — Истинный Народ! — заявил он с хвастливостью, которая при других обстоятельствах вызвала бы раздражение Гаррика. — Разве мы будем убегать от крыс?
— Не скрою, у меня были сомнения насчет кошек, — сказал охранник, который помогал Кукросу. В это время Диттер организовывал осмотр погонщиков и охраны, но никто не собирался вмешиваться в неформальную беседу Принца Гаррика. — Я не был уверен, чью сторону они примут, если дело дойдет до драки, ну, вы понимаете, о чем я. Но, клянусь Владычицей, то, что они сделали с крысами, было похоже на то, как лиса попала в курятник.
— Я думаю, крысы действовали быстро, — согласился Кукрос, трижды кивая в конце каждой фразы. — Скажу я вам, нам было бы нелегко, даже когда мы поставили фургоны в круг. Но потом появились кошки и крысы, и у многих из них не было времени убежать.
— Ваш обезьяний народ хорошо держался, — сказал вождь Корл. — Я раньше думал, что обезьяны — это не более чем скот, которым мы питались в старые времена, пригодный только для того, чтобы ухаживать за полями и убираться в наших хижинах. Это оказалось не так — они воины. Я, Раэлерт, Вождь Вождей, говорю это!
— Похоже, что это дело с Паломиром поможет людям и кошкам действовать сообща, — с широкой улыбкой произнес призрак в сознании Гаррика. — Меня это не сильно волнует, но волнует тебя; и в целом ты прав, парень.
— «Это поможет нам выжить», — молча, подумал Гаррик.
— Но, ваше высочество... — споткнулся Кукрос, нахмурившись, борясь с мыслью, которая была слишком велика для него. — Вы не должны… Я имею в виду... Он выпрямился, насколько позволяли боль от ран. — Ваше высочество, я был с вашим отцом... Это означало, что Валенс III был приемным отцом Гаррика и официально все еще оставался королем. — Да, у Каменной Стены, когда мы загнали сандракканских повстанцев в их логово. Но я был всего лишь на шаг ближе, и выше этого никогда не поднимался, и меня только сейчас призвали в строй, чтобы немного приструнить пастухов и погонщиков фургонов. Не стоит тратить на нас время!
— Я тоже был погонщиком волов, — ответил Гаррик, улыбаясь, но чувствуя грусть от утраченной юности и невинности, — хотя они были запряжены в плуги, а не в повозки, и также пас овец. А еще я сражался с крысами, как и вы, люди… Он повернулся и кивнул, подразумевая Коэрли в слове «люди». — Когда я решу, что слишком хорош для любой работы, которая требуется королевству, я перестану быть принцем, который нужен королевству.
Гаррик повернулся и прочистил горло. Его взгляд упал на охранника, который помогал Кукросу. Парень выпрямился, изображая солдата, вытянувшегося по стойке «смирно». — Хороший лук, — сказал Гаррик. У него был такой же на пастбищах к югу от деревни Барка. Короткое, крепкое тисовое древко было полезным штырем и рычагом, и, натянув его, можно было отпугнуть диких кошек или даже морских волков, которые иногда выскакивали из прибоя, чтобы забрать овцу.