Возвращение в Полночь
Шрифт:
– Успеешь, – пообещал разведчик. – Включай новости и бегом завтракать. В десять часов повалят гости.
– Какие гости? – Марат уже плелся к туалету. – Великие?
– Всякие. Через полчаса зайду и начнем готовиться.
На кухне Марат обнаружил бригаду поваров, но спросонок аппетита не наблюдалось, поэтому он потребовал побольше кофе и пошел смотреть видео.
Три четверти новостей так или иначе были связаны с визитом «Гневного бойца». Особой популярностью пользовались кадры неудачных покушений на Марата и огненное падение линкора в недра Солнца. Комментарии были самые дикие – вплоть до того, что покушения инсценированы реакционерами-ксенофобами из спецслужб и что объявивший себя бессмертным шизофреник совершил самоубийство, решив проверить, действительно ли он бессмертен.
Много показывали наемников, фанатично выкрикивавших, что Марат Ирсанов – тот самый Тайный Апостол, которому напророчено принести человечеству свободу и процветание. Маститые администраторы от науки скептически покачивали сединами и снисходительно говорили: дескать, ирсановские откровения об основах Техно-четыре – полная чушь. Лишь в одном коротком репортаже было невнятно сказано, что через портал Аунаго прибыл корабль, с которого сошли несколько гунадов. И еще – без конца показывали орбитальные пушки, оставленные Зунгом.
– Пушки… – машинально повторил Марат.
В его сознании немедленно возник отклик: роботы, управлявшие орбитальной артиллерией, докладывали о готовности. Марат словно видел окрестности Земли через прицелы космических орудий. Корабль Аунаго завис в десятке световых секунд, наивно полагая, что такая смешная дистанция защитит от кинжального импульса вероятностной деструкции.
«При чем тут вероятность?» – с недоумением подумал Ирсанов. Он перестал видеть глазами полуразумного прицела, но точно знал, что в любой миг сможет восстановить контроль над небесными пушками.
В комнату без стука вошел Сандерс. Глаза подполковника опухли и покраснели.
– Всю ночь не спал, – буркнул Эрвин. – Размещали освобожденных из плена гунадов, уговаривали Великих Гостей вернуться на Землю, допрашивали твоих бунтарей-наемников, разбирались с их оружием и вдобавок вылавливали тех, кто в тебя стрелял.
– Наверняка все они побывали на Старших Мирах.
– Совершенно верно, – Сандерс энергично кивнул несколько раз подряд. – Между прочим, с тобой желает встретиться делегация клантов, тебя хочет видеть Бентуров, а еще в очереди стоят два гунада, которые прилетели ночью и говорят, что знакомы с тобой.
– Кто именно? – Марат начал догадываться. – Наверняка одного из них зовут Чахель.
– Он самый. С ним некто Саткок Мирин Зонри. Кто они?
Марат объяснил. Сделав пометку в компьютерном файле, Сандерс продолжил повествование про ожидающие Ирсанова неприятности. Ведущие физики Земли, сказал подполковник, требуют, чтобы Марат прочитал лекцию о науке Старших Миров.
– С этого и надо начинать! – взорвался Марат. – Где мой инфоблок?
Инопланетный компьютер нашелся среди немногих привезенных из космоса вещей. Только – вот незадача – память машины оказалась пустой. Было стерто все, включая операционные системы.
– Вот твари!.. – Ирсанов добавил много ненормативщины. – Ну и хрен с вами! Я и без файлов все помню, много раз все выкладки повторял…
И тут он понял, что случилось самое страшное. Он не помнил абсолютно никаких подробностей о физике будущего. Как мотались среди звезд – помнил, историю прошлых войн – помнил, разговоры с Зунгом и Джиром – тоже помнил. А вот вся физика Техно-четыре и выше – напрочь улетучилась. Он забыл даже рассказы Зунга про Техно-шесть. Марат был на сто процентов уверен, что флонд говорил об этом, но не мог вспомнить, что именно говорил Зунг Бассар.
Это был совершенно нестерпимый удар по психике. Еще пять минут назад он жил в уверенности, что привез человечеству ключ к замочку, запиравшему столбовую дорогу прогресса. А на поверку оказался с пустыми руками – Великие Гости предусмотрели возможность побега и заранее внедрили в подсознание Ирсанова незаметный мыслеблок.
Мечта о свободе разбилась вдребезги. Он потерпел сокрушительное поражение, сделавшее дальнейшую жизнь бесполезной чередой мучительных раскаяний.
За полчаса до инопланетян явились коллеги: Джошуа Зу, Шэнь Старостин, Марек Бажулин, а с ними – сама Сильвия Бернштейн и пожилой дяденька в штатском, оказавшийся начальником научно-технической разведки.
– У нас много перемен даже без твоей помощи, – похвастался Шэнь. – Сразу куча венчурных центров, включая университет Партизанска, разрабатывают аннигиляционную ракету. В следующем году образцы двигателей пойдут на испытания. Шанхай, Новосибирск и Техас далеко продвинулись в нанотехнике. И твоя глюонная ловушка заработала.
– Великие Гости, конечно, не дают грантов, – вставил Марек. – Но теперь это не важно. Все ждут твоего доклада.
– Можете не ждать, – уставив в пустоту застывший взгляд, Ирсанов сидел неподвижно, похожий на изваяние восточного божка. – Память стерта.
Ему было ужасно тяжело признать собственную ущербность. Не хотелось жить. Надежда, что память удастся каким-то чудесным образом вернуть, стремительно таяла. Чудес, как известно, не бывает. Вдобавок у Сандерса и его шефа появились совсем другие эмоции, напрямую связанные с родом их профессиональной деятельности.
– Вчера вы что-то помнили, а теперь все забыли? – грозно переспросил генерал-разведчик. – Мне это кажется подозрительным.
Игнорируя генеральское недоумение, физики стали расспрашивать о тех сенсациях, которые он выдавал вчера в прямой эфир. Большинство вопросов поставили его в тупик, и Марат лишь качал головой и отвечал, что не помнит.
– Как понять ваши упоминания о трансцендентных явлениях и вероятности? – спросил Зу. Марат скрипнул зубами:
– Понятия не имею.
Озадаченно посмотрев на шефа, Сандерс осведомился:
– Ты говорил, что антиплазма проникает сквозь силовое поле. Это правда?
Опустив голову, Марат заплакал. Впервые за тридцать лет. Как и тогда, в далеком детстве, он чувствовал себя бессильным, беспомощным и никому не нужным.
Наверное, это было жуткое зрелище. Здоровый бугай с наполовину седой головой утирает слезы и бормочет, всхлипывая: