Возвращение в Твин Пикс
Шрифт:
– Нет, Хэнки, теперь ты здесь надолго! – Сказал охранник и тихо засмеялся, видимо, предвкушая какое-то удовольствие.
На это Дженнингс ничего не ответил. Охранник грубо толкнул его в спину и Хэнк снова оказался в камере, столь ненавистной ему. Сев на неудобную деревянную кровать, он принялся растирать запястья, затекшие от долгого ношения наручников.
– С возвращением, брат. – Донесся из соседней камеры, отгороженной бетонной стеной, хриплый голос. – Недолго ты гулял на свободе…
Хэнк и на это ничего не ответил. Он засунул
Департамент шерифа был небольшим зданием с желтоватыми стенами. Он располагался на краю города, что во многих других городах было бы совершенно неудобным, но только не для такого города, как Твин Пикс. Беспорядки были здесь редким явлением. Разве что байкеры, которые порой заезжали сюда из Сиэтла, учинят погром в «Доме-у-Дороги», но и такое случалось довольно редко. Отсюда можно было очень легко добраться до любой точки в Твин Пикс за считанные минуты.
В кабинете шерифа сидели трое людей, одним из них был шериф Трумэн, еще здесь находились Эни Блэкберн и агент Альберт Розенфилд. Последний стоял рядом с окном и сквозь жалюзи на его лицо просачивался утренний свет, исписывая лицо ровными параллельными полосами.
– Мисс Блэкберн, мне неудобно было вызывать вас сюда в такое время, - Альберт сел за стол, - тем более, если учитывать те страшные события, которые вы пережили.
Эни неловко улыбнулась:
– Нет-нет, ничего страшного, мне уже порядком надоела моя палата, и сегодня меня выписывают из больницы, а насчет времени… то сны, которые я вижу, отнюдь не приятны… Я не люблю ночь.
Гарри вспомнилось, как Эни говорила про Дэйла вчера, когда он навещал ее. Она вела себя довольно странно тогда. Прав был Мелвин, сказав, что она словно спит наяву… Но сейчас она была в порядке. Гарри захотелось узнать, что за сны видит Эни.
– Послушайте, сегодня я уезжаю из Твин Пикс, у меня самолет через несколько часов, так что мне нужно быть в Сиэтле. Перед отъездом я хочу задать вам один вопрос.
Эни кивнула, сохраняя на лице улыбку.
– Вы помните лицо того человека, который вас похитил?
Эни еще раз кивнула.
– Сейчас я положу перед вами несколько фотографий, а вы мне скажете, нет ли этого человека на одной из них. – Альберт открыл свой чемодан и извлек оттуда пять фотографий, которые спустя несколько секунд лежали перед Эни.
– Зачем все это, Альберт? – Удивился Гарри. – Говорю тебе, это был Эрл.
– Шериф Трумэн, это формальность, но без нее нельзя. Итак, Эни, есть ли на…
– Это он. – Твердо произнесла Эни, указав на центральную фотографию. – Уиндом Эрл.
Альберт забрал остальные четыре фотографии в свой чемодан. На столе осталась только одна черно-белая фотография, на которой причесанный пожилой человек приветливо улыбается в объектив. Этот человек мало походил на того, который украл Эни и заволок ее в Гластонберри, но она все-равно узнала его…
– Хорошо, Эни. – Альберт сел рядом с ней. – А теперь я прошу вас вспомнить, что произошло, после того, как этот человек, - Розенфилд указал на фотографию, - после того, как этот человек вас похитил?
– Он завез меня в лес, на какую-то странную опушку, там был круг из деревьев… - И Эни запнулась.
– Что дальше? – Розенфилду не терпелось услышать ответ, но Эни молчала. – Эни?
– Я не помню. Словно дымкой покрыто, я не могу вспомнить…
Альберт кивнул. Трумэн удивленно на него посмотрел. Эни отвернулась в сторону.
– Ладно. Эни, вы свободны. – Розенфилд забрал со стола последнюю фотографию и положил ее в свой кейс, к остальным.
Эни медленным шагом вышла из кабинета. Розенфилд молча проводил ее своим взглядом. Когда дверь за Эни закрылась, Альберт обратил взгляд к Трумэну и сказал, как можно непринужденнее:
– Она чего-то не договаривает, не так ли, Гарри?
Трумэн улыбнулся:
– Вы думаете?
– Да, и ты тоже чего-то не договариваешь. Ты знаешь, работа с Коулом дарит мне уверенность в том, что я пока еще нормальный человек, но его агенты хорошо умеют отличить правду от полуправды, ты знаешь, в чем разница?
– В чем?
– В том, что врут, когда виновны, а не договаривают чего-то, когда пытаются скрыть чужую вину. Это конечно, не общая формула, просто мои личные наблюдения. Но Эни явно чего-то не договаривает. Словно пытается кого-то таким образом спасти. Не знаешь, кого?
Гарри смотрел Альберту прямо в глаза. Он чувствовал, будто Альберт ведет допрос, и будто лампа светит ему прямо в глаза и обжигает лицо своим горячим светом…
– Нет. – Твердо ответил Трумэн.
Альберт сложил ноги на столе и откинулся на спинку стула.
– Кто-бы не учил, вас врать, шериф Трумэн, он был плохим учителем!
Эд заснул прямо в зале ожидания, на столе стояла наполовину полная чашка кофе, которую он так и не успел прикончить за ночь. Мягкие диваны госпиталя словно сами приглашали ко сну и несчастный Харли, уставший за тяжелый день, не смог противиться это треклятому зову диванов. Ночью он не видел снов. Темнота поглотила его, и он проспал таким образом около восьми часов. Сейчас он лежал на диване, и мирно посапывал, не думая о страхах реальности, ожидавших его пробуждения, чтобы снова и снова донимать его.
– Эд… - Кто-то легко коснулся его плеча и слегка потряс его.
Большой Эд будто бы и не спал, будто просто притворялся спящим, он сразу же открыл оба глаза, слегка испуганно оглянувшись по сторонам. Тут он вспомнил, что произошло и как, он здесь очутился, быстро в памяти воскресла Надин, лежавшая с истекающей кровью головой на асфальте и толпа народу. Сердце сжалось, и Эд поспешил найти взглядом того, кто разбудил его. Он ожидал увидеть перед собой врача, который сообщил бы ему о состоянии Надин, но перед ним сидел не врач.