Возвращение. Часть 2
Шрифт:
– Мстислав Всеволодович? Конечно, знаю.
– Возможно, придется консультировать еще и ученых. Конечно, не напрямую, а через посредников. О тебе знает только президент Академии. С тобой говорили об экстерне?
– Как только обживемся на новых квартирах, так и начну. Нужно все-таки с месяц посидеть за учебниками, чтобы нормально отчитаться за два класса.
– А что еще за ерунда с женитьбой?
– Почему ерунда?
– сказал я.
– Мы любим друг друга и хотим через год пожениться.
– Почему через год?
– Мы готовы и сейчас, - пояснил я.
– Тем более что никто детей заводить пока не собирается. Но через год нам будет шестнадцать лет. В мое время в таком
– Вы что, уже...
– Еще нет, - ответил я.
– Терпим, но из последних сил. Я сам против ранних браков, но тут положение несколько необычное. Наверное, виноват все-таки я. Мы слишком многое себе позволили, а теперь приходится себя ломать. А это не способствует душевному равновесию. Я полагаю, можно сделать исключение. От кого многое зависит, тому можно кое-что позволить. Тем более, что к шестнадцати школу мы закончим, а зарабатываю я уже сейчас больше отца.
– Посмотрим на твою работу, - ответил мне Суслов словами Брежнева. Ладно, мы с тобой еще побеседуем, а сейчас я поехал.
Я вышел следом за ним в гостиную, но Люси там не оказалось.
– Девочки в комнате Вики смотрят фотографии, - пояснила мне Виктория Петровна.
– Если хочешь, можешь присоединиться к ним, только сначала постучи в дверь.
– Спасибо, я подожду здесь, - ответил я и уселся на диван.
Из прихожей вышел Брежнев, провожавший Михаила Андреевича до двери.
– Что ты такой хмурый?
– посмеиваясь, спросил он.
– Не понравился мой гость? Он не такой доверчивый, как я, и с ним тяжелей общаться, но человек хороший, и какое у него о тебе сложится мнение, будет зависеть только от тебя. Станешь для него своим, не бросит никогда. Но это нелегко, надо будет постараться. А моя внучка, я вижу, к вам прилипла намертво, так просто вы от нее теперь не отделаетесь. Ладно, поговорим по завтрашнему дню. Я уеду к девяти, а вы можете отдыхать. Часам к десяти-одиннадцати за вами придет машина. Отвезут вас на квартиру, где у каждого будет своя комната. С вами будет жить наш сотрудник. Этот человек в курсе дел, кто вы и откуда. Если с вами кто-то будет беседовать, то только через него. Насчет Келдыша говорили? Ему можно выдавать только научную информацию и ничего больше. Для вас эта квартира не тюрьма. Можете съездить на экскурсию или в кино, сходить в один из парков. Но все это только в сопровождении охраны. Ваши письма, если они будут, будут проверяться, при телефонных разговорах тоже должен присутствовать наш человек. Если нужно будет что-то купить, скажете, и он купит. Деньги на это выделены. Когда будете жить в семьях, контроль станет не такой строгий. С вашими родителями побеседуют, поэтому кое в чем за вами будут присматривать они. Но все ваши выходы будут контролироваться. Как это будет осуществляться, вам скажут.
– А когда ждать родителей?
– спросил я.
– Скоро. Запрос на них через Главное управление кадров Министерства обороны уже отправлен, квартиры готовы. Думаю, больше недели вам одним скучать не придется. Ладно, завтра вам все подробно расскажут и покажут, а сегодня отдыхайте. Только сначала мы с тобой побеседуем о реформе, которую проводит Косыгин. Что ты о ней можешь сказать?
– Леонид Ильич, - сказал я.
– Я не экономист и глубоко в нее не вникал. Знаю, что на Западе ее называли реформой Либермана. Проводилась она в основном с шестьдесят пятого по семидесятый год. Восьмая пятилетка получила название "золотой" из-за очень высоких темпов роста среднегодового национального дохода СССР. Я могу попытаться вспомнить все направления реформы, но вы их сможете узнать у Алексея Николаевича. Но эта реформа убирала только часть недостатков,
– Ты бы еще предложил организовать крестьянские фермы, как в Америке!
– сказал Брежнев.
– Предлагали и организовывали, - ответил я.
– Толку мало. Нужно наводить порядок в колхозах и совхозах, а главное, вложиться в хранение собранного. Никто столько сельхозпродукции не гноил, как мы! Я сам сколько выбирал картофель из груд гнилья.
– Об этом много написано в тех бумагах, которые белорусы передали в плане подготовке к засухе. Уже создана комиссия, которая выборочно проверит хранилища. Будем и в имеющихся наводить порядок, и строить новые. Средства для этого найдем. А в части предложений по торговле ты пока придержи язык. Как-нибудь встретимся, и все расскажешь.
Мы с ним еще немного поговорили, потом к нам присоединилась Виктория Петровна, и я по ее просьбе начал рассказывать анекдоты. На их смех из комнаты Вики вышли девочки, для которых я рассказал несколько историй из "Ералаша".
– Тебе нужно поступать в театральный институт, - сказала Виктория Петровна.
– Замечательно рассказываешь. Задержались бы вы у нас, пока не приедут родители.
– У ребят есть другие дела, - сказал Леонид Ильич.
– Но, я думаю, они нас еще навестят.
"Другие дела" начались, когда нас на следующий день часам к одиннадцати привезли в четырехкомнатную квартиру обычной многоэтажки. Встретила нас симпатичная подтянутая женщина лет сорока.
– Елена Викторовна, - представилась она.
– Когда мы одни, можете звать просто по имени. Вас я знаю. Геннадий, вот эта комната твоя, а вот эта - Людмилы.
– Тогда вы нас тоже зовите коротко, - сказал я.
– Тем более что Люся свое полное имя не любит.
– Зря, - сказала она.
– Красивое имя, и перевод у него красивый. Ладно, ребята, читать умеете? Садитесь и читайте инструкцию. Когда дочитаете, распишитесь в том, что ознакомлены. Вот ручка. Пока вы здесь живете, я заменяю вам родителей, организую охрану, и все общение с внешним миром тоже будет идти через меня. Все вопросы, если они у вас есть, зададите после прочтения. Обедать будем в два часа. Если проголодаетесь раньше - скажете.
Что можно было сказать о прочитанном? Самостоятельно, согласно инструкции, мы могли передвигаться только в пределах квартиры. Был даже пункт, запрещающий нам вылезать из окон. Квартира располагалась на пятом этаже, поэтому этот пункт напомнил мне инструкцию к американской микроволновой плите, где предупреждали о нежелательности сушки в ней домашних животных. Вне квартиры мы могли без ограничений передвигаться по Москве, но только в сопровождении охраны. Мы по очереди расписались в том, что прочли и согласны и, взяв свои чемоданы, пошли осваивать комнаты.
Через час приехал первый визитер. Им оказался крепкий мужчина лет под сорок в штатском. Он переговорил с Еленой и подошел ко мне.
– Этот человек отвечает за вашу безопасность, - сказала она нам.
– О твоем происхождении ему известно, на остальное у него допуска нет. Поэтому отвечай только на вопросы, касающиеся тебя самого. Или Люси.
– Сергей Иванович, - назвал он себя.
– Геннадий, мне нужно оценить, насколько ты способен защититься самостоятельно. Сними рубашку.