Вперед в прошлое!
Шрифт:
Так-так-так. Как же правильно поступить?
Если подниму шум, меня поймают и убьют, они сильнее. Постучать к соседям? Так они вряд ли пустят меня к себе — время-то неспокойное, зачем рисковать? Если побегу к телефонной будке, то, пока приедет наряд, воры все вынесут.
Черт! Придется рисковать….
И тут я кое-что вспомнил. И улыбнулся.
Глава 11
На вилы его!
Память нарисовала швабру, медную трубу, таз с разбитой плиткой и топорик, стоявшие
Дверь открывалась внутрь квартиры, ручка была прямоугольной, прикрученной с двух сторон. Сколько она продержится, если вставить швабру с трубой и заблокировать дверь? Сколько продержатся петли? Если грабителей двое, дверь они вынесут на раз-два.
Лучше об этом не думать. Я тихонько приоткрыл дверь: о, счастье! Труба и швабра, на которые я рассчитывал, были на месте, и я их вытащил, подумал и прихватил топорик. Потрошащие квартиру воры этого не заметили, они были в спальне.
Теперь — так же тихо заблокировать дверь. Швабра. Теперь труба. И топориком зафиксировать… как туго идет, но это хорошо, не вывалится, когда они начнут ломиться наружу.
Сделано. Теперь нужно найти союзника, и придется хитрить. Я спустился на этаж ниже, позвонил в квартиру под Илюхиной и сделал тако лицо, словно за мной черти гнались. За дверью завозились, и строгий женский голос спросил:
— Тебе кого, мальчик?
Я сложил руки на груди и взмолился:
— Мне нужно срочно позвонить, пожалуйста… Бабушке плохо! Сердечный приступ… Скорее!
Щелкнул замок, и меня встретила тетка в бигудях, ну просто ожившая карикатура злой жены, вылезшая из журнала «Крокодил». Я переступил порог и сказал, указывая наверх:
— Квартиру Каретниковых грабят. Милицию! Срочно.
— Ой, батюшки! — только и воскликнула она.
Не разуваясь я шагнул к телефону… такому, советскому, где нужно совать пальцы в дырки и крутить диск, а он — тр, тррр.
— Мужчины в доме есть? — спросил я у тетки, набирая «02».
Она помотала головой.
— Плохо, — резюмировал я, и как только на линии раздался щелчок, заговорил: — Здрасьте. Ограбление. Пишите адрес… В квартире предположительно двое, еще один караулит во дворе. Срочно приезжайте, дверь я заблокировал, но долго она не продержится.
— Вызов принят. Наряд будет в течение получа…
— Вашу мать, до участка двести метров! — заорал я. — Меня зовут Павел Мартынов, я сын Романа Мартынова и сейчас пойду отгонять воров, и если со мной что-нибудь случится, вы ответите перед капитаном…
Дежурный заблеял, что никого нет на месте. Я гаркнул:
— Есть вы, и этого достаточно! — Повесив трубку, я повернулся к испуганной женщине. — Звоните туда, где есть мужчины. Зовите подмогу — менты сказали, что скоро не приедут. Срочно!
Подойдя к окну кухни, я выглянул во двор. Гопник словно почуял мой взгляд, запрокинул голову, прикрывая глаза рукой. Понятно, что он меня не увидит, но инстинктивно хотелось шарахнуться.
Здесь
— Федя, — донесся голос хозяйки квартиры, говорящей по телефону. — Федь, тут Каретниковых грабят, помочь надо… Ага… Вилы, вилы бери.
Снова затрещал телефонный диск, теперь женщина обратилась к кому-то другому:
— Саш, Каретниковых выносят… Да не вперед ногами. Грабят! Помощь нужна. Жду.
Тетка прижимала ухом трубку к плечу, а сама одной рукой лихорадочно раскручивала бигуди, а второй набирала номер: тррр, тррррр, трррр.
— Костя! Скорее! Каретниковых грабят. Не знаю сколько. Мальчик пришел, сказал, дверь заблокировал.
Я открыл дверь на лестничную клетку, чтобы слышать, когда воры начнут ломиться из квартиры Каретниковых, только отошел от порога, как услышал удар. Следующий был сильнее. Началось.
Метнувшись в кухню, я из окна посмотрел на гопника, стоящего на стреме. Тот курил сидя на корточках и наверх не смотрел, а там, наверное, подельники делали ему знаки, чтобы бежал спасал. В открытую они этого сделать не могут, чтобы не всполошить соседей. Докурив, гопник все-таки запрокинул голову, вскочил и метнулся к подъезду.
— Твою налево! — воскликнул я и обратился к тетке: — Топор есть? — Она помотала головой, прижимая руки к груди. — Бита? Тоже нет. Швабра? Быстро мне ее!
Хозяйка квартиры протянула мне деревянную швабру и с ужасом воскликнула:
— Дождался бы ты мужиков. Неужели один…
Еще и лестница прямо возле квартиры, не спрятаться. Разве что за стенкой, и дверь не закрывать, но это риск, а швабра — так себе оружие. Я рассчитывал внезапно ткнуть вора в грудину. Когда он свалится, оседлать и придушить.
Донеслось топанье гопника. Тетка стояла и смотрела на меня, разинув рот.
Если не ввязываться, этот вор выпустит своих, они вынесут все ценное из квартиры, уйдут, и никто их не будет искать, как это случилось в той реальности.
Торопливые шаги все ближе. Черт побери, где мужики, которым звонила хозяйка квартиры?! Вот уже и дыхание гопника слышно. Пора!
Я шагнул на лестничную клетку ровно тогда, когда гопнику осталось преодолеть пять ступеней. Как кием в бильярде, ткнул вору шваброй в грудь, но он ударил по ней, и удар пришелся вскользь, а потом схватил, вырвал из рук и отбросил в сторону. Но все равно ему было больно, он хватал воздух разинутым ртом.
Черт! Черт! Черт! Эффект неожиданности не сработал. Тогда, пока гопник не отошел после удара, я обеими руками ухватился за перила, поднял свое тело, качнулся, как на брусьях, и что было сил ударил гопника ногами. Веса во мне было достаточно, чтобы он, всплеснув руками, опрокинулся на лестницу со звуком, будто уронили мешок картошки.