Врата ведьмы (Др. издание)
Шрифт:
Мисилл позволила ему высказаться до конца, а потом пожала плечами.
— Кто знает, с чем мы столкнемся в горах? Но мне почему-то кажется, что и снег, и д’варфы — не самые серьезные наши заботы.
Она заметила, что ее слова произвели удручающее впечатление на Могвида. Глаза его расширились, будто он заранее увидел все ожидающие его ужасы.
— Не размышляй слишком много о будущем, — вздохнула Мисилл. — Оно наступит, готовы мы к нему или нет. Поэтому будем бороться с холодом сколько сможем. Что до д’варфов, я надеюсь, они решат, будто призраки сожрали нас всех.
Могвид кивнул, ненадолго проникаясь ее уверенностью, и вернулся назад, к огню.
Мисилл покачала головой. Несмотря на ее решительный тон, беспокойство Могвида заронило сомнение и в ее душу. Что же им делать?
Наконец слегка заполнив пустоту в желудках, отряд свернул лагерь и отправился в дальнейший путь. Ни’лан взялась за лютню, а Фардейл принялся рыскать по лесу вдоль тропинки. Остальные молча шли за ними. Постепенно все больше и больше лиг оставалось позади.
Крал отстал, осматривая пройденный путь. Но к вечеру стало ясно, что его предосторожности излишни. Никаких признаков гримов, желающих атаковать маленький отряд. Их воплей не было слышно даже вдали. Поэтому Крал ускорил шаг и поравнялся с Мисилл.
— Не нравится мне эта тишина, — пробурчал он.
Воительница кивнула и нахмурилась, когда маленькая змея, обвивавшая ее предплечье, зашевелилась и покрепче прижалась к коже. Идя рядом с Кралом, она не раз замечала, что его присутствие заставляет змейку беспокоиться. Но всегда убеждала себя, что виной тому сильная стихийная магия, присущая горцу: сила глубоких пещер и скал, наполнявшая его кровь. Но почему тогда змейка не отзывалась, если рядом появлялся Мерик или лорд Тайрус? Природа тоже не обделила их своими дарами. Так и не найдя приемлемого ответа, Мисилл отбросила все подозрения и сосредоточилась на непосредственной угрозе.
— Гримы порастратили смелость за прошедшие несколько дней, — сказала она, удивляясь странной тишине леса. — Может быть, музыка Ни’лан разогнала их окончательно?
— Какая там музыка… — проворчал Крал.
Мисилл открыла рот, чтобы отчитать его, но поняла, что горец прав. Лютня нифай молчала. Поглядев вперед, воительница увидела, что маленькая женщина стоит неподвижно на невысоком холме.
— Что-то не так… — сказала она и ускорила шаг.
Крал следовал за ней.
По пути к ним присоединились Мерик и Тайрус. Ни один из них не обратил внимания на странное поведение Ни’лан. После дневки ее музыка то стихала, то возобновлялась. Но когда она прекратила играть, это заметил, казалось, только Крал.
Вместе они почти бегом помчались к Ни’лан. Она стояла, глядя прямо перед собой, лютня безжизненно покоилась в ее руках.
— Что с ней случилось? — прошептал Тайрус, когда они добрались до вершины холма.
Легкий снег срывался с серого неба. Солнце клонилось к закату.
Мисилл проследила за взглядом нифай. Там, в низине, раскинулось небольшое озерцо. Но не оно привлекало внимание, а огромное дерево на дальнем берегу. Его ствол, не уступающий в ширину сельской хижине, устремлялся к небесам, прямой, словно меч, разительно отличаясь от искривленных деревьев вокруг. Его ветви, хоть и лишенные листьев, плавно раскинулись, напоминая руки, протянутые усталому путнику. Оно так выделялось, что казалось неуместным в Темной Чаще.
— Ни’лан? — тихонько позвала воительница.
Нифай открыла рот, но слова застряли в ее горле. Тогда она облизнула губы и повторила попытку.
— Это мое дерево… — повернула она к Мисилл залитое слезами лицо, в голосе ее слышались рыдания. — Это… Это мой дом.
Ни’лан рухнула на колени, не в силах выдержать душевных страданий. Она смотрела на свое родное дерево, такое высокое, такое величественное. Хотя на нем не было листвы и тяжелых пурпурных цветов, нифай никогда ни с чем не спутала бы его. Она уже и не надеялась найти его не изуродованным порчей. Дерево выглядело так, будто заснуло, а не умерло. Стоя на коленях, Ни’лан не отрывала глаз от дерева, средоточия ее души. Она не хотела приходить сюда, зная, какую муку вызовет краткое прикосновение к прошлому, но, по всей видимости, усталые ноги сами вынесли ее к дому, где она прожила много лет.
— Ну, это… Вроде с ним все в порядке… — Могвид приблизился к Ни’лан.
— Я знаю… — Нифай смахнула слезы. — Но я не понимаю… Порча… — Она рукой обвела оставшийся лес.
— Что ж… — ласково сказала Мисилл, помогая ей подняться на ноги. — Может, стоит подойти поближе?
Ни’лан спрятала лицо в ладонях. Ей хотелось бежать, словно пугливой лани, только она не знала — к дереву или от него. Вновь обретенная вторая половинка души разрывала ей сердце. Но она знала: какую бы боль она ни испытывала, идти нужно.
— Я… Я должна посмотреть. — Нифай решительно кивнула, прижимая к груди лютню.
Но прежде чем она успела сделать первый шаг, на пологий берег озера выбежал Фардейл. Янтарные глаза волка пылали, из пасти свесился язык. Мисилл на миг вперила в него пристальный взгляд, а потом повернулась к спутникам.
— Фардейл почуял, что кто-то скрывается впереди.
— Один из призраков? — спросил Тайрус.
— Нет… Если я правильно поняла, человек. — Воительница поглядела на Могвида, будто хотела спросить — не понимает ли он образы, передаваемые братом, лучше, чем она.
— Он чересчур врос в волчью шкуру, — негромко пробормотал маленький человек, пожимая плечами. — Я сам не сумел понять больше.
— Да кто же сюда припрется? — проворчал Крал, медленно сдвигая шкуру снежного барса со стального лезвия топора. — Каждый, кто способен выжить в окружении гримов, наверняка сам затронут порчей Темного Властелина.
— Крал прав, — прищурился Мерик. — Нужно сохранять бдительность.
— А зачем вообще туда соваться? — опасливо отступил Могвид. — Обойдем это место и уберемся подальше. Зачем нарываться на неприятности?