Вредность не порок
Шрифт:
– Скорей бы уж стемнело, – вздохнула я, пристраиваясь на диван рядом со Стасом. – Бабка, наверное, голову сломала, где мы…
Стас кивнул и легонько притянул меня здоровой рукой. Я прижалась щекой к его могучему плечу и улыбнулась, почувствовав, как он нежно прижался губами к моему виску.
– И что было дальше? – протянула я, блаженно прикрывая глаза. – Ну, после того, как ты просидел всю ночь под Иркиным окном?
– Ничего особенного. Простудился. А потом наблюдал, как Надежда ушла. Как тебя твой кавалер галантно провожал… И я тебе прямо скажу – пьяная ты была, ну просто как свинья…
– Свиньи, между прочим, вообще не пьют, – сообщила я, потому что больше сказать было нечего.
– Это точно… Потому как у них ума побольше…
Я сердито шевельнулась, изображая, что хочу встать, но Стас чуть напряг локоть, и я угомонилась.
– Стас, а ребята выходили ночью из дома?
– Конечно… Этот.., твой и тот, что со шрамом. Коля вроде? – я кивнула. – И Ира выходила…
– В сад?
– В сад, в сад… К забору. Едва по ноге моей не прошла, но ничего не заметила. А вслед за ней и парень вышел. И тоже к забору. Вернулись вместе… Смотрю: в обнимку идут, хихикают… – Стас вздохнул.
Хорошо его зная, я понимала, что теперь он считает, что мог что-то изменить, спасти Ирку, которая совершенно не представляла, что, выйдя тайком к забору, подписала себе смертный приговор. И знать этого Стас не мог, потому как не видел того, что увидела тогда подружка.
– Пойми, Стас, твоей вины в Том, что случилось, нет.
Ни у кого из нас и в мыслях не было, чем все может закончиться. Даже если бы ты знал, что она успела там увидеть, – тут голос мой предательски дрогнул, но плакать было уже нечем.
– А ты знаешь, что она увидела?
Я кивнула:
– Простыря… Может, она, конечно, и не разглядела, что это был именно он, но это ничего уже не значило.
Жук застукал ее там, на телогрейках, и понял, что Ирка увидела, как привезли связного. Скорее всего, обращались с ним не слишком галантно… В подвале у Савченко я его пиджак нашла, кровью забрызган. Жук, наверное, ей сразу же наплел с три короба, но только ведь Ирка не дура. Поэтому и позвала меня вечером к себе… Эх, если б я только знала… Или она бы намекнула…
– Стаська, – позвал Стас и тихонечко потянул меня за подбородок, – Стаська, ну не надо… Ты же сама понимаешь…
Согласно мотнув головой, я всхлипнула и подалась ему навстречу. Он коснулся губами моего лба, потом виска, но это было прикосновение, а мне вдруг до смерти захотелось, чтобы это был поцелуй…
– А потом? – вздохнула я с досадой, плохо соображая, как же себя вести и что мне вообще нужно. – Что потом было?
– Они вернулись в дом, вскоре вслед за ними и мужики вернулись. Надежда около девяти утра ушла, ты часа через два… Ох, и злилась же Степанида Михайловна!
– Я помню, – буркнула я, но думать об этом не хотелось.
– ..Когда ты в очередной раз намылилась в окно…
– Почему в очередной? – Я вытянула шею, с подозрением вглядываясь в ухмыляющуюся физиономию. – На что ты намекаешь?
– На то, что ты повадилась по ночам болтаться где ни попадя… В предыдущую ночь на мальчика из окна свалилась…
– Я не свалилась… А откуда ты знаешь? – Впрочем, немудрено было догадаться. – Так ты слышал?
Стас фыркнул:
– Еще бы! Такой грохот! И пока ты на стуле дрыхла, я его чаем напоил и на автобус проводил…
– Да? – глупо переспросила я, решив больше не задавать вопросов.
– Да. И я все гадал: ты его записку сжуешь или еще чего… А ты ее под свитер сунула.
Я молчала.
– Вообще-то он хороший пацан оказался, этот Вовка.
Он мне кое-что порассказал, я тогда и сообразил, что ты, как всегда, вляпалась… Только задницу тебе надрать я не мог, потому как ты меня ненавидишь, видеть не можешь и все такое…
Сообразив, что я сегодня все-таки изловчусь и еще раз задам хорошего рева, он спохватился:
– Ну все, все… Извини… Так вот… Когда ты в очередной раз намылилась в окно…
– Стас, – не вытерпела я, – так ты был рядом с недостроенным коттеджем?
– Угу… Правда, понять, кто там еще и что они делают, не мог, потому как был снаружи… Потом, когда обошел со стороны веранды, тебя в углу увидел…
– Стас, ты кот, что ли? Темнота же была, хоть глаз коли…
Он пожал плечами:
– Да светло было… Тут я и понял, что они в ту комнату перейдут, где ты скрючилась… Пришлось камень бросить в кусты. А ты, между прочим, мимо меня пролетела, но даже и не глянула. Чувство благодарности у тебя заниженное… И пакет из тебя выпал… К Ире хотела переселиться?
Я уж и не знала, что сказать.
– Пакетик я на всякий случай подобрал. Домой вернулся, думал – все. Хоть высплюсь. Не тут-то было, слышу – опять шуршат!
Голос у Стаса вдруг стал раздраженным, и я быстро сообразила почему. В это самое время пришел Ефим с черной бархатной коробкой, и, после того, как я ее среди досок спрятала, мы с ним… Господи, вот дура я! Конечно же, Стас все видел. Потому и свет в доме зажег…
– Ну а утром.., сама знаешь. А почему ты в милиции не рассказала о том, что ночью видела?
Над этим вопросом я и сама голову ломала.
– Не знаю… Во-первых, мне никто не поверил… Ни Ефим, ни Надька… Хотела убедиться, что не чокнулась.
Джинсы грязные пропали, щетки тоже не было… Во-вторых – камни. Ефим сказал, изумруды…
– Стась… – укоризненно протянул Стас, – ну ты как маленькая… Какие это изумруды? Ты изумруды не видела?
– Он сказал, что необработанные. А необработанные я не видела. Откуда я могла знать? Я помочь хотела…
А ты их видел?
– Конечно, видел… Фуфло натуральное…