Времена Амирана. Книга 2: Путь
Шрифт:
Наконец, погрузка закончилась, и лежащих на обочине пленников стали поднимать и строить в колонну. Тех, кто не проявлял должной резвости, подбадривали пинками. Ханна встала, не дожидаясь особого приглашения. Подошедшему к ней бородатому звероподобному аборигену она шепнула: «Галамали». Тот сделал шаг назад и настороженно взглянул на нее.
Что означает произнесенное ею слово, Ханна не знала. Может быть, это было даже какое-нибудь ругательство. Не важно. По этому слову ее должны были опознать в общей толпе, чтобы дальше она могла действовать по плану. В том случае, разумеется, если она не даст убить себя в горячке захвата. Всякое же возможно!..
Но она не сделала никаких
Абориген схватил ее за руку и потащил куда-то в сторону. Кажется, он хотел отделить ее от остальных пленников. Возможно, ей даже дадут лошадь, чтобы она не утруждала себя пешим хождением. А вот этого как раз не надо! Ханна замотала головой, и кивнула в сторону остальных, сгоняемых в какое-то подобие строя. Она недвусмысленно давала понять этому типу, что ей надо туда. Как всем. Абориген пожал плечами, но, видимо, понял. Он пробормотал что-то и подтолкнул ее туда, где уже топтались ее братья и сестры по несчастью.
Пересчитать количество своих будущих попутчиков Ханна не смогла. На глаз – человек пятнадцать. Их выстроили в колонну по одному, в затылок друг другу. Руки так и оставались связанными за спиной. Затем хитроумно соединили одной длинной веревкой, так, что у каждого на шее оказалась петля. Дернись, попробуй выскочить из строя, и петля затянется. Причем не только у тебя, но, как минимум, у твоих соседей. Спотыкаться и падать тоже не стоило. Передний конец был привязан к седлу лошади. Еще пара человек сопровождала этот караван с живым товаром сзади. А прочие материальные ценности уже ехали впереди.
То, что произошло, отнюдь не было чем-то из ряда вон. В этих краях нападения на караваны издавна были обычным делом. Недаром их караванщиков так обеспокоила задержка, чреватая ездой в темное время. Они вполне обоснованно опасались того, что, в результате, и произошло. Они не знали, что были обречены с той самой минуты, как эта красивая девушка заплатила за место в их пассажирской карете. Еще несколько капель крови на алтарь божества по имени «равновесие». Не слишком, кстати, и кровожадного божества. Есть и куда более страшные: «власть», «честолюбие», «справедливость». А уж такое божество, вернее – демон, по имени «прогресс», способно пожирать людскую массу целыми народами. Ханна знала это. Слава Единому, просветили в Службе.
Они брели по неровному, поросшему высокой травой полю, преодолевая заметный уклон, поднимаясь вверх, туда, где рос лес, и куда нужно было успеть дойти, пока не рассвело.
Ханна знала, что ожидает их дальше. Путь их будет долог – по лесным тропам, вдоль ущелья, через перевал, где будет чертовски холодно, по камням и снегу. Потом они придут в селение. Там несколько человек останутся. Отныне это будет их дом. Кто-то будет заниматься домашним хозяйством, кого-то отправят на отдаленные пастбища, кто-то будет занят на строительстве – преимущественно на земляных работах. Рыть здешнюю землю – занятие как раз для рабов.
Это все те, кто, как говорится, родился в рубашке. Это везунчики. Еще так можно сказать про тех, кого, после тщательного осмотра, забракуют. Это старики, больные, беременные женщины – их отведут подальше и быстро, без мучений убьют. Убьют и зароют в яму, вырытую специально для этого другими рабами, из тех, что тут живут уже давно.
Оставшихся же посадят в специально для этого предназначенные ямы, где они будут сидеть до тех пор, пока этого живого товара не наберется достаточно, чтобы можно было их вести на далекую ярмарку в долине Кабахум возле селения Кабыр. Ну, а там уже – кому как повезет. Большинство попадет на рудники. Серебряные рудники, свинцовые – в провинции Кабыр-Дормон их много и туда постоянно нужны люди. Попав на такой рудник, ты можешь быть уверен в своем завтрашнем дне: его у тебя не будет. Больше полугода там не живут.
Молодые и красивые женщины имеют неплохой шанс пополнить гаремы тамошних ханов – владельцев тех самых рудников и пастбищ, куда, кстати, тоже периодически требуется пополнение, хотя жизнь там куда более здоровая, чем на рудниках.
Все это было известно, и, хоть и не приветствовалось, но и не пресекалось. Это был сложившийся веками порядок вещей. Не хочешь попасть в рабство – соблюдай осторожность. Не езди лишний раз по здешним дорогам без особой нужды. А если уж поехал, не езди в одиночку, присоединяйся к каравану, да не скупись: дешевый караван означает плохую охрану. И старайся уложиться в светлое время суток. Если ты богат, и попал в рабство, попробуй договориться со своими похитителями, возможно, они согласятся на выкуп. Хотя это и редко бывает. Эти горцы предпочитают не связываться с хитрыми жителями равнин, и лучше иметь синицу в руках, чем доверять журавлю в небе.
А, в общем, не так уж и много людей страдало от всего этого. И это вполне можно было отнести к разряду стихийных бедствий. В этих краях нередки землетрясения, от которых страдает гораздо больше народа. А ураганы? А наводнения? Засухи, с достаточной периодичностью выкашивающие целые селения? А жизнь, между тем, продолжается. Ну, и не лезь в нее неумелыми руками, не пытайся отучить волков питаться мясом.
***
Хорошая физическая подготовка, а также то, что ее не били и не водили по ночам к себе конвоиры, помогла Ханне проделать путь до селения без особого напряжения. Тем более что ее, в отличие от остальных, не мучили мысли о дальнейшем. Ей это дальнейшее было известно. Ну, до определенных пределов, конечно. А кто может похвастаться большим?
Поселок состоял из нескольких десятков домов, вернее, дворов, огороженных высокими, выше человеческого роста заборами, за которыми и скрывались невидимые снаружи дома и постройки. Дворы эти, примыкая один к другому, огораживали с обеих сторон единственную улицу поселка. Эта улица была продолжением той дороги, по которой они пришли сюда, и по которой погонят тех, кто не останется тут.
Они шли все той же печальной вереницей вдоль заборов из камня, скрепленного глиной, а за заборами, как второй эшелон, возвышались отроги ущелья, по которому текла река, вдоль которой и был проложен их путь. Они шли не торопясь, а из дворов выходили люди и смотрели на них. Смотрели без любопытства и, уж конечно, без сострадания. Сейчас пленников проведут через селение и там, на поляне, вытоптанной тысячами ног их предшественников, построят так, чтобы удобнее было разглядеть пригнанное стадо и отобрать себе то, что глянется.
Несколько человек отогнали от основной массы. Это были те, кого их конвоиры в любом случае планировали не оставлять тут, где, по традиции, пленников полагалось продавать по низким ценам. Как бы в уплату за гостеприимство. Ханна оказалась в числе этих избранных. Это никого не удивило. Эта молодая красивая девка будет украшением любого гарема, за такую заплатят не скупясь. Так не отдавать же ее за гроши?
Зрителей было много, наверное, все мужское население поселка, включая даже сопливую пацанву. Но, видимо, целью, все же, было – не людей посмотреть, а себя показать. Ходили гордо, смотрели важно – не столько на товар, сколько по сторонам: ну, как я?.. перебрасывались короткими фразами, тыкали пальцами, щупали, смотрели зубы…