Времена Амирана. Книга 2: Путь
Шрифт:
В том же селении переоделись. То, что было на них до сих пор, и что, как нельзя лучше соответствовало передвижению по обжитой и цивилизованной местности, не годилось для гор категорически. Особенно это касалось Принципии, без капризов, впрочем, сменившей свое платье на повседневный наряд хамадийских женщин – шаровары, которые надо было заправлять в невысокие сапожки, вязаный шерстяной балахон, одевавшийся через голову и куртку из грубо выделанной кожи. Наряд мужчин был похож и отличался в основном деталями.
Купили и по теплому малахаю и шапке каждому, учитывая возможность того, что придется пробираться среди вечных снегов, там, еще гораздо повыше, чем сейчас.
Лишнее пришлось оставить на хранение хозяину постоялого двора, последнего,
***
Шли не сказать, чтобы быстро. Медленно шли. А как еще, если в горах до сих пор никто, кроме проводника, не бывал. А там вам – не тут! Там каждый шаг труднее дается, чем пять таких же на равнине. Это Пафнутий почувствовал в полной мере. Несмотря на то и дело налетавший пронизывающий ветер, пот заливал глаза. Хотя и тащил-то Пафнутий в своем заплечном мешке всего ничего. Так, чуть-чуть одежды, да харчей немного. Ну, еще воды флягу. Но отвык Пафнутий за время своего сидения в дядюшкиной аптеке от пешего хождения, обленился. И вот результат… И подъем-то вроде не слишком крут, а дышит уже как загнанная лошадь. Кстати, о лошадях, хорошо этому, Геркуланию, сидит себе в седле, хотя наверняка и пешком бы не устал. Пафнутий, при всей своей нелюбви к верховой езде, сейчас бы не отказался тоже… И чего решили пешком идти, спрашивается? Вот, идет же лошадь? Правда, она, скажем так, тоже не совсем обычная лошадь, под стать своему наезднику.
Сладкая парочка!.. – ворчал про себя Пафнутий. Но только про себя, ибо помнил, кто явился первопричиной всех этих событий. И кого винить?
– Эх, – думал он, вспоминая, как вешал лапшу на уши Ратомиру насчет духа, способного перенести их во дворец. – Конечно, хорошо бы!.. Да только где такого взять? А то что?.. топал бы он пешком до самой Миранды? Ну, уж, нашли дурака!
Нет, в запасе у Пафнутия было немало приемов, которые могли пригодиться в многотрудной жизни мага. Но пока что он не находил ничего подходящего. Он вдыхал разлитую в воздухе силу, но она мало помогала в борьбе с земным притяжением, и не прибавляла сил в натруженных мышцах. Разве что делала чуть-чуть бодрее. Да и этот эффект с каждым днем ослабевал. Он мог, да хоть сейчас, на глазах изумленной публики, превратиться в… ну, скажем, горного орла. И воспарить!.. И полететь далеко-далеко, как настоящие горные орлы и летают. Но, вот беда, прилететь-то он никуда бы ни смог. А вернулся бы в то самое место, откуда вылетел, ибо только там он мог вернуться в свой истинный облик. Ибо, по правде говоря, никуда бы он не летал, а был бы там же. А это все – мираж, иллюзия. Тем качественнее сотворенная, чем опытнее и квалифицированней маг, сотворивший ее. Другое дело, что, поднявшись в облике орла высоко в небо, он мог обозреть окрестности. И увидеть то, что, скажем, вон за той горной грядой. И это было бы на полном серьезе, то есть он увидел бы вполне реальные вещи, находящиеся там.
Только пока что это никому не надо. С ними проводник, знающий эти места как свои пять пальцев. И он быстрее и точнее подскажет, что там…
***
Впереди отряда, погоняя перед собой осла, навьюченного хурджинами, шел проводник, тот самый, с которым Куртифляс имел беседу про древнюю дорогу и таинственных йами. Куртифляс шел следом. Своего осла он тащил за собой за уздечку. Идти самостоятельно, как у проводника, его осел отказывался категорически. То ли это был какой-то особо ленивый осел, то ли слишком умный.
Идти рядом с проводником Куртифлясу не позволяла ширина тропинки. Впрочем, слово «ширина» тут было неподходящим. Применительно к этой тропе можно было использовать только слово «узость». Так что разговаривать было затруднительно. Можно было крикнуть какой-нибудь вопрос в широкую спину проводника, и получить нечто неразборчивое в ответ. Да зачем? Проводник знает, куда идти, сколько идти… Знает он теперь и зачем идти. В общем, на него можно положиться.
Так думал Куртифляс. Если бы он знал, что в их последнюю ночь, проведенную в нормальных условиях, на приличных койках, этот самый человек, которого Куртифляс считал посланцем той силы, которой служил и сам, а, стало быть, заслуживающим безусловного доверия, имел тайную встречу с какими-то людьми… А если бы он еще и знал, о чем шла речь!..
***
А в ту ночь Ашану было не до сна. Да и какой тут сон – он и так уже весь извелся, ожидая этих людей. Впрочем – не так! Из людей там был только один, но зато от самого Генерала. Второй же был одним из тех самых мифических йами, о которых Ашан якобы только слышал, да и то из недостоверных источников. Одет йами был вполне по-людски, и походил на сильно раскормленного карлика. Нет, пузат он не был, но силищей от него так и перло. Кулаки были размером с его собственную голову, вполне, кстати, прилично подстриженную. Да и вел он себя отнюдь не как скрывающийся от взора людского дикарь. Чувствовалось, что общение с людьми, даже с сильными мира сего, для него не в диковинку. И говорил он вполне нормально, не ломая язык. Говорил голосом сильным, звучным, слегка хрипловатым.
Он говорил, обращаясь к Ашану:
– Значит, заведешь их в долину Саюм. Там, ты знаешь, есть вполне неплохое место, где можно встать лагерем.
Ашан кивнул. Он знал это место.
– Ночью все и сделаем. Я выманю мальца из палатки…
– Как это? – Удивился посланец Генерала.
Посланец был не местный, и ему простительно было это недоумение. Вот если бы Ашан задал такой вопрос… Но он не задал. Кто-кто, а уж он-то знал этих йами. Они-то выманят!..
– Я знаю, как. – Не удостоил ответа йами.
И Ашан поспешил покивать головой в подтверждение того, что – да!.. знает! И выманит, не извольте, мол, беспокоиться.
– Выманю, значит, – продолжал, между тем йами, – отведу его подальше, а там уж мы его примем. Спеленаем, как положено, на салазки его и протащим через заросли Живого Дерева.
– А как же?.. – Тут уже даже Ашан удивился. Уж он-то знал, о чем говорит этот…
Живое дерево, это было – да!.. Это было нечто, чего больше не было нигде. Так, во всяком случае, считал каждый хамадиец. И гордился этим! Было ли это и правда дерево, или что-то иное, только имеющее форму дерева – этого не знал никто, даже йами. Но, так или иначе, это нечто существовало, и пройти мимо него живым было невозможно. Огромное, просто невообразимое количество веток – от имеющих толщину в человеческий волос, до вполне себе солидных, в руку толщиной, опутывали неосторожного путника – будь то зверь, или человек, и в несколько минут выпивали его досуха.
Поэтому удивление Ашана было вполне понятным. Представитель же просто ничего не понял, но решил не вмешиваться. Подробности – дело исполнителей.
– Не бери в голову. – Важно проговорил йами. Но, все же снизошел, и разъяснил. – Все просто! Возьмем кого-нибудь, и прежде, чем самим соваться туда, пустим его вперед. Дерево его схватит, поднимет, как обычно, и внизу образуется проход. Нам хватит. А дерево, пока пьет, нас не заметит.
– А этот, неуязвимый, вам не помешает? – Встрял представитель. Он был серьезным, ответственным человеком, и считал, что все должно быть предусмотрено.
– А ты, – йами ткнул пальцем в Ашана, – намекни там, что тут горные козы пасутся рядом. Пусть он поохотится. Он же все равно не спит. Вот пусть и займется. А когда почует, будет уже поздно. Он прибежит к палатке, от нее пойдет по следу, да и попадет в ветки Дерева. Убить его это, конечно, не убьет – он же бессмертный, но вырваться оттуда ему не удастся. Мои предки так тигров извели. А тигр – тоже неслабое животное.
– А кого вы собираетесь вперед пустить? – Поинтересовался посланец высоких инстанций.