Времена Амирана. Книга 5: Выстрел
Шрифт:
***
Но все получилось немножко не так. То есть поначалу-то все было, как и должно было быть. Даже покушение на Софрона состоялось, но следствием оного оказался выход Службы Сохранения Равновесия из-под контроля. Вместо того, чтобы ощетиниться, они предпочли просто сбежать. И теперь были неизвестно где, и занимались неизвестно чем. И, ведь, правда, не исключено вовсе, что те невероятные события, изменившие нормальный ход истории, были организованы именно ими.
Но зато отдай сейчас барон приказ готовить воздушный корабль к вылету, имея на борту ту самую штуку, о которой шла речь, и которую сам Диксон пока что и в глаза не видел, придется делать это. И ничто ему не помешает.
***
Если
Но все же рыцарям пришлось хуже. Инстинктивно кинувшись прочь с открытого пространства под защиту крон леса, они попали в ловушку. Тяжело вооруженному рыцарю в лес лучше не соваться. Ударит по груди или поперек закрытого забралом лица ветка, от которой почти невозможно увернуться, сидя на несущемся сломя голову коне, и ты оказываешься на земле, в положении жука, бессмысленно сучащего лапками в воздухе в тщетной попытке перевернуться. Тех, кого не добили, переловили.
Естественно, всю заслугу по разгрому непобедимого до сей поры воинства приписали героическим воинам Ледерландии. Про дополнительный фактор, поспособствовавший несколько столь удачному исходу сражения, предписано было просто не упоминать. Да так было и в самом деле лучше. Под Пафнутия отвели никому не принадлежащий древний замок посреди некогда цветущей, но вот уже несколько столетий пустовавшей местности. Там, за высокими, не тронутыми ни войной, ни временем стенами он и жил под охраной специального отряда. Отряд призван был не столько сторожить этого нового хозяина замка – поди-ка, посторожи такого! – сколько при случае отгонять непрошенных гостей. Кормили Пафнутия просто на убой. Правда, меню разнообразием не отличалось. В пищу ему давали освежеванные туши забитых лошадей из числа тех, что получили увечья. В день по туше – живи, не хочу!
И на время забыли.
Воспользовавшись свободой Пафнутий пару раз слетал налегке в Караван-Талду к магам, которые уже совсем привыкли к нему и считали за своего, не путая с теми, что вылетали снизу. Пафнутий принимал участие в охоте, и это ему нравилось. Он старался поменьше пользоваться огнем, побеждая за счет маневренности. Так ему казалось спортивнее, честнее.
В общем, на службе Его Величества Пафнутию понравилось, и, хоть он и не подписывал никаких официальных договоров, и не произносил слов священной присяги, он готов был и дальше выполнять приказы.
А почему бы и нет?
***
Тогда, еще в начале лета, никакого десанта в обычном, военном смысле этого слова, не было. Десант – это когда вооруженные отряды на лодках подбираются к берегу, бредут по пояс в воде, а потом рубятся с противостоящими им силами защитников побережья. Летят стрелы, звенят мечи, раздаются крики, стоны и команды. Так вот, этого не было. Никто не противостоял эрогенским бойцам, и не было нужды брести по пояс в воде. Корабли по очереди подходили к причалам, оттуда организованно и дисциплинированно выходили, не замочив даже подошв, эти самые бойцы во главе с командирами и, построившись, шли в город, освобождая место для следующей партии.
Уставшие от анархии горожане не то, чтобы цветами забрасывали пришельцев, но, во всяком случае, смотрели на все это с одобрением и надеждой. Некоторый скептицизм проявили селяне. Предвидя неизбежные при всякой оккупации реквизиции, они поспешили отойти. Так они отходили, гоня перед собой скот и увозя припасы, пока линия границы оккупированной территории не стабилизировалась. Эрогенцы вовсе, как выяснилось, не хотели забирать себе весь Амиран – на черта он им сдался? – им нужен был порт на противоположном берегу пролива, отделявшего Эрогению от материка.
Пролив этот носил двойное название: в Амиране его называли Амиранским, а на картах, издаваемых в Эрогении, он носил имя Эрогенского. Поскольку в остальных странах пользовались преимущественно картами именно эрогенского производства, то и везде его именовали именно так – Эрогенский пролив. Ну, пролив-то он пролив, но плыть от берега до берега при попутном ветерке суток двое. Во всяком случае, даже забравшись на самую высокую башню в Миранде противоположного берега не увидишь.
Самой высокой башней в Миранде, не считая сгоревшего царского дворца обладало здание Управления Городскими службами. Собственно, башня зданию была совсем не нужна. Она торчала как назидательно поднятый указательный палец, украшенный вместо перстня циферблатами огромных башенных часов. Часы были исправны. Они шли, звонили нехитрую мелодию каждые полчаса и видно их было отовсюду. Ну, и если подняться по железной лесенке, хитро пробирающейся среди зубчатых колес часового механизма, на площадку на самом верху, то оттуда тоже видна была почти вся Миранда и немалый кусок морского простора, до самого горизонта, за которым скрывалась благословенная земля Эрогении.
Граф Грант Элиас, командующий войсками вторжения, а сейчас комендант захваченной территории, со всем своим штабом расположился в этом самом здании. Тут же он и спал, чтобы далеко не ходить. Кончились, правда, ночи, наполненные лихорадочной суетой – разведка, размещение, приготовление к отражению наступления войск противника, прием делегаций от местного населения, наведение порядка и снабжение, в том числе и местных жителей, хотя бы минимумом продовольствия. Крестьяне-то ушли, и рынки опустели. Продукты везли через пролив. Пока что выходили одни затраты и убытки.
Графу Элиасу было слишком много лет, чтобы он мог надеяться на какой-то карьерный рост в результате всей этой эпопеи. Он понимал, что в любом случае, независимо от того, как в конечном итоге тут все получится и во что это выльется, его ждет отставка. Более или менее почетная, что, в конечном счете, тоже не имело для него лично значения. Все равно – одинокая тоскливая старость в родном поместье, болезни и смерть.
Сейчас тут, в занятой без единой капли крови Миранде, царил мир. Солдаты маялись от безделья, и, как всегда в таких случаях, возникали эксцессы с местным населением. Приходилось принимать меры. Солдат наказывали, вызывая глухой ропот и озлобление, занимали бессмысленной муштрой, отправляли на поиски сбежавших крестьян.
А тем временем приходили сведения о том, что войска Амирана, вроде как переставшие существовать, возникли из небытия, обросли союзниками и разбили в пух и прах как армию султана, так и непобедимых арбокорцев. И вот теперь неудержимой лавиной катятся через всю страну сюда.
В не столь уж и далекой столице – всего лишь через пролив, рукой подать – шли дебаты. И в королевском дворце, и кабинете министров, и в парламенте спорили о том, что лучше: убраться отсюда пока не поздно, или отстаивать занятую территорию. Если бы спросили его, командующего, графа Элиаса… Но не спрашивали. Никому не интересно его мнение. Что скажут, то и будет делать.