Время бусово
Шрифт:
Преимущество степняков, выражавшееся в их численном перевесе, в один миг было уничтожено, и чужая лава из охотника превратилась в загнанную дичь. Редкие вражеские воины отваживались на сопротивле-ние: не так-то просто было на полном скаку развернуть лошадь для встречного боя. Тех же, которые пытались, полуобернувшись, стрелять из луков, снимали или меткой стрелой или узким жалом копья. Ужас вселился в сердца степняков. Знать, верховный бог Тэнгри оставил их своей милостью. Теперь одна надежда на выносливость степных коней.
«Вот и наш черед, — не переставая отслеживать ситуацию, решил Златогор. — У врага потери и паника. Нам в самый раз вмешаться».
— Поворачивай коней назад, — приказал он коноводам. — Прегра-дить запасными лошадьми степнякам дорогу к отступлению! Да живей, живей! — поторапливал он коноводов, первым начиная делать маневр разворота.
Не сразу, но коноводам все же удалось повернуть и своих, и завод-ных коней вспять.
— Прикрывайтесь заводными конями, — командовал волхв юными бойцами, — и стрелами их, стрелами!!! Да собаками травите! Собака-ми…
Бус и его друзья за время обучения привыкли понимать своего Учителя с полуслова. Вот и теперь, услышав команду, враз приступили к ее исполнению, отгораживаясь от вражеских всадников заводными лошадьми. Десяток Силича — тоже.
Били из луков теперь прицельно, а не как раньше при мнимом от-ступлении, лишь дразня. Со всей мощи. Оттягивая тетиву лука за правое ухо и резко отпуская ее. Не успела отпущенная тетива тонко дзиньк-нуть, а стрела отправиться в стремительный полет в поисках своей до-бычи, как рука русколанца уже торопливо вынимала из колчана очеред-ную вестницу смерти. И в лица очумевших и обезумевших от страха и безысходности врагов летели и летели каленые стрелы. Дико вскрики-вали раненые воины, жалобно ржали поверженные на землю лошади, беспомощно суча по воздуху жилистыми ногами.
Вносили сумятицу во вражеские ряды и грозные русколанские псы, пугая чужих лошадей, вскакивая им на спины, отчего те испуганно ржа-ли, делали «свечки», мешая всадникам вести бой. Доставалось от собак и самим всадникам: то за стопу зубами цапнут, то за ляжку в прыжке ухватятся. И тут уже мысли не о том, как сражаться, а о том, как от зу-бов пса избавиться.
За несколько мгновений остаток вражеского отряда был смят и полностью окружен. Видя свою обреченность, степняки уже не сопро-тивлялись, безропотно предавшись воле небес, словно забыв, что у них еще есть оружие: луки, копья, кривые сабли. Только выли протяжно и тоскливо, как попавшие в западню волки, уже чуявшие свою немину-чую смерть. С потерей воли — никакое оружие уже не поможет…
Вот так вражеский сотник Карамар, мечтавший прославиться и вы-биться в тысячники, чтобы иметь не только под своим командованием тысячу воинов, но кучу наложниц и табуны скакунов, оказался в плену русов вместе с десятком оставшихся в живых воинов.
— Этого, — указал перстом еще не отошедший от пыла боя Златогор, — я допрошу. Остальных…
— Остальных, — прервал его, отдавая команду своим разгоряченным воинам, Аслан, — добить! Мы — в тылу врага, и пленные — лишняя обуза. Только по рукам будут связывать нас…
Златогор поморщился, но ничего не сказал по поводу столь жест-кого приказа своего сотника. У войны свои законы.
Указанные Асланом воины-аланцы молча пошли исполнять прика-зание, подобрав по дороге кривые сабли чужих воинов, чтобы не пят-нать позорной кровью собственное оружие. Жестоки законы войны: или ты, или тебя!..
Пленные, молясь своим богам, уже не считали себя жильцами это-го света и были безучастны к происходившему, словно их оно не каса-лось. Покорно встали на колени, покорно дали оголить себе шеи.
Свистнули кривые мечи, и покатились кудлатые и лысые головы кочевников, орошая кровью степной ковыль.
— Своих раненых собрать, оказать помощь, — привычно командовал Аслан, — мертвых воев… тоже собрать в одно место, чтобы потом, когда все окончится, можно было с почестями подобающими похоронить и тризну справить.
— А с вражескими ранеными как поступать? — спросил кто-то из де-сятских, придерживая разгоряченного боем коня, нервно перебиравшего на месте всеми четырьмя ногами и грызшего удила.
— Вражеских раненых — добить, чтобы не оклемались и не сбежали да своих не предупредили. Их мертвых… — задумался на мгновение Ас-лан, — собрать, разоблачить и на пути следования спина к спине поса-дить, чтобы тем, кто пойдет по их следам, стало страшно… чтобы в их судьбе видели свою участь. И дрожали в ожидании смерти, не смея ни натянуть тетиву лука, ни взмахнуть мечом… Уцелевших лошадей вра-жеских изловить, коноводам нашим передать. Пусть за ними присмат-ривают. И не расслабляться. Вскорости, я думаю, ближе к вечеру вра-жьи силы тут пойдут. Вот и надо быть готовыми к «доброй» встрече.
— Сотник, а пойдут ли? — неуверенно спросил кто-то из ближайших воинов.
— Должны пойти, — ответил сотник.
— Пойдут! — подтвердил и Златогор, окончив допрос Карамара. — Мы все предполагали правильно. За этим курганом они собирались за-саду устроить.
— Ну, что ж, — ухмыльнулся зловеще Аслан, — они собирались, а мы — устроили! И еще устроим… Десятские, доложить о потерях. Этого же вояку, — указал он на Карамара, — крепче связать ремнями сыромятными, да кляп в рот, чтобы в неподходящий момент не заорал, своих преду-преждая. Может, князю Дажину еще сгодится для чего-нибудь.
Оказалось, что из сотни Аслана погибло девять воинов, да ранено серьезно еще пятнадцать человек. Несколько воинов было ранено вскользь, поверхностно: то стрела чуток задела, то кривым мечом слегка зацепило, но такие ранения и за ранения не считались, их даже тряпи-цами чистыми не перевязывали. Остальным, в том числе и юным руско-ланцам, вообще повезло: ни ударов, ни царапин на их долю не доста-лось.
— Ранеными займусь я, — как о решенном сказал волхв, — и юный Злат мне в том поможет, а ты, сотник, вновь вышли дозор на вершину кургана, пусть за степью следят. Остальным — собрать оружие, свои и чужие стрелы, чтобы колчаны были опять полны — и отдыхать. Да про-следи, чтобы воины сменили уставших лошадок на заводных, которым в прошедшей сече меньше досталось.