Время демографических перемен. Избранные статьи
Шрифт:
Антимигрантская мифология в российском дискурсе о миграции
Казалось бы, что, столкнувшись со столь серьезным и неотвратимым вызовом, российское общество должно было сосредоточиться на поисках адекватных решений, позволяющих максимально использовать миграционный ресурс для расширения своих демографических и экономических возможностей, раздвинуть границы, лимитирующие сегодня прием большого количества мигрантов. Однако этого не произошло. По сути, практически все миграционные дебаты в России сводятся к обсуждению вопроса о том, как ограничить прием мигрантов, а не о том, как его расширить. Все понимают, что страна может принять лишь столько мигрантов, сколько она может полноценно интегрировать. Стало быть, надо расширять интеграционные возможности России. Между тем за короткое время в стране сложилась мощная антимигрантская мифология, безосновательно расширяющая зону нетерпимости к мигрантам и потому способная основательно блокировать интеграционные процессы.
Нельзя сказать, что в России отсутствует понимание неизбежности и важности иммиграции, ее несомненной позитивной составляющей. Об этом говорится в ряде официальных документов, не раз упоминалось в выступлениях
Однако, к сожалению, современный российский дискурс о миграции сильно смещен в сторону подчеркивания и преувеличения негативных сторон иммиграции, баланс плюсов и минусов иммиграции в общественном сознании оказывается нарушенным. В информационном пространстве с большим перевесом господствует и все время усиливается антииммигрантская мифология. Правда в ней объединяется с вымыслом, реальные проблемы неумеренно преувеличиваются, выводы науки игнорируются, все это, в конечном счете, способствует нагнетанию нетерпимости по отношению к мигрантам, напряженности в отношении между местным населением и приезжими и, конечно, затрудняет интеграционные процессы.
Основные составляющие этой мифологии – завышенные оценки масштабов миграции, неверные представление о ее этническом составе, подчеркивание культурной инаковости мигрантов и непреодолимости культурных границ между ними и местным населением, обвинение мигрантов в конкурировании с местным населением на рынке труда, неуплате налогов, выкачивании денег из России, увязывание миграции с преступностью, наркотрафиком, контрабандой и торговлей людьми, распространением инфекционных болезней, терроризмом и другими угрозами национальной безопасности и т. д. К сожалению, весь этот комплекс обвинений нередко исходит от официальных представителей власти, а затем широко распространяется СМИ и используется разного рода антимигрантскими силами вроде ДПНИ (Движение против нелегальной миграции).
При более внимательном рассмотрении все эти обвинения оказываются, по большей части преувеличенными, а то и вовсе надуманными, но, войдя в общепризнанную мифологию, становятся частью социальной реальности. Рассмотрим некоторые элементы этой мифологии.
Масштабы миграции. Завышение масштабов иммиграции в Россию стало одним из ключевых звеньев нагнетания антимигрантских настроений. Согласно официальным данным Росстата, миграционный прирост населения России за 1992–2010 гг. достиг 6,4 млн человек. К началу нулевых годов всплеск миграции подошел к концу, миграционный прирост за 11 лет – 2000–2010 гг. – составил 2,3 млн человек, что мало отличалось от прироста за такой же период перед распадом СССР (2,1 млн за 1980–1990 гг.), когда никаких антимигрантских настроений в России не было. Конечно, в постсоветской России, наряду с регистрируемой миграцией, получила широкое распространение и нерегистрируемая, или недокументированная миграция, которую в России называют «незаконной», хотя это и не рекомендуется международными организациями. Такая миграция не поддается прямому учету, и именно ее масштабы стали предметом постоянных спекуляций, будоражащих общественное мнение.
Хотя эксперты оценивали число недокументированных мигрантов в начале 2000-х годов в 3–5 млн человек [215] , высокопоставленные чиновники стали озвучивать свои гораздо более высокие оценки. Так, в апреле 2002 г. тогдашний руководитель миграционной службы А. Черненко, выступая в программе «Времена» ОРТ, заявил, что за последние 5–6 лет число приезжающих в Россию увеличилось на 10 млн человек [216] . Примерно тогда же руководитель Межведомственной рабочей группы по вопросам совершенствования иммиграционного законодательства В. Иванов на парламентских слушаниях в Госдуме сообщил, что только в 2001 г. в Россию въехало из стран СНГ и других государств 15 млн человек [217] . По заявлению замминистра внутренних дел А. Чекалина, «общее количество иностранцев из дальнего и ближнего зарубежья, прибывших на территорию России, в 1995 году составило 10,2 миллиона человек, а в 2002-м – уже 23,3 миллиона. Из государств – участников СНГ приехало соответственно 4,9 и 15,4 миллиона» [218] . Он же сообщил, что ежегодная разница между числом въехав ших в страну и покинувших ее составляет около 2 млн человек [219] . Еще один высокопоставленный чиновник МВД В. Попков распространил информацию о том, что «ежегодно в России оседает 3–3,5 млн незаконных переселенцев. К 2010 году число нелегально проживающих в России лиц может возрасти до 19 млн человек» [220] .
215
См., например: Население России 2006. Четырнадцатый ежегодный демографический доклад / отв. ред. А. Г. Вишневский. М., 2008.
216
РИА «Новости». 2002. 14 апр.
217
ИТАР-ТАСС. 2002. 4 апр.
218
Трибуна. 2003. 6 мар.
219
Интерфакс. 2003. 9 апр.
220
РИА «Новости». 2003. 11 сент.
Во всех этих заявлениях постоянно смешивались без всяких разъяснений постоянная и временная миграция, число прибывших и число осевших в стране граждан других стран, число приезжающих
Постепенно пришло осознание чрезмерности даваемых оценок, и Федеральная миграционная служба стала их снижать. Еще в ноябре 2006 г. Президент России В. Путин говорил, что число нелегальных мигрантов может достигать 15 млн человек [221] , а в декабре 2006 г. глава ФМС К. Ромодановский в интервью «Комсомольской правде» сказал: «По нашим расчетам, сейчас в России находятся 10,2 млн нелегальных мигрантов. Правда, наука с нами спорит и говорит, что у нас не может быть столько нелегалов» [222] . Буквально через несколько дней он заявил, что «в настоящее время в России около 5 миллионов нелегальных мигрантов, в то время как в 2005 году их было более 10 миллионов» [223] . Позднее представители ФМС несколько раз называли цифру 5–7 млн, хотя представители других ведомств продолжали говорить о 10 и более миллионах нелегалов [224] . В феврале 2009 г. заместитель директора ФМС А. Кузнецов сообщил, что в России живут и трудятся нелегально 4 млн иностранцев и лиц без гражданства [225] . А в апреле 2009 г., выступая на пресс-конференции, К. Ромодановский и вовсе заявил, что, нелегальных мигрантов в России «тысячи, десятки тысяч человек, но это не миллионы. Массовой нелегальщины у нас нет» [226] .
221
Путин В. В. Выступление на встрече с руководство «Единой Россией». 2006. 17 нояб.
222
Комсомол. правда. 2006. 29 дек.
223
Интерфакс. 2007. 5 янв.
224
10–14 млн (Главный санитарный врач России Г. Онищенко // РИА «Новости». 2008. 24 мар.); более 10 млн (начальник Федеральной пограничной службы ФСБ В. Летуновский // Би-Би-Си. 2008. 9 сент.).
225
Время новостей. 2009. 12 февр.
226
РИА «Новости». 2009. 8 апр.
Скорее всего, эта последняя оценка недокументированной миграции в России занижена, но нет сомнения, что ее реальные масштабы далеки от тех резко завышенных, ни на чем не основанных величинах, которые на протяжении многих лет постоянно вбрасывались в информационное пространство чиновниками и тиражировались средствами массовой информации.
Этнический состав миграционных потоков. Неверная информация о масштабах иммиграции сопровождалась столь же неверной информацией о составе мигрантов. Специалистам хорошо известно, что основу иммиграции, особенно в 1990-е годы, когда она была наиболее масштабной, составляли потоки возвратной миграции из бывших союзных республик людей, ранее выехавших из России, или их потомков. В этническом разрезе эти потоки, по крайней мере зарегистрированные, в целом за период с 1992 по 2007 г. состояли на 64 % из этнических русских, свыше 17 % приходилось на представителей других народов России, более 6 % на украинцев и белорусов. Таким образом, на представителей всех остальных этносов остается менее 17 %. Состав нерегистрируемых потоков был, вероятно, несколько иным, но завышение масштабов этих потоков вкупе с невозможностью достоверно установить их этнический состав открывали возможность для неограниченных спекуляций по поводу наводнения России пришлым населением с чуждыми этническими корнями.
Тот же генерал А. Чекалин, который заявил, что в 2002 г. в Россию приехало 23,3 млн иностранцев, на вопрос, откуда в основном приезжают нелегалы, ответил: «Это курды, афганцы, китайцы, вьетнамцы, иракцы, граждане Сомали, Бангладеш, Индии, Эфиопии, Шри-Ланки, Непала, Анголы, Нигерии. А основной маршрут незаконных мигрантов проходит через российско-казахстанский участок границы» [227] . Одно время усиленно муссировалась тема китайской экспансии. «По численности миграционных потоков в Россию Китай уверенно занимает лидирующие позиции» [228] . «Нелегальная миграция с территории Китая в стратегически важные районы Забайкалья, Хабаровского края и Приморья не прекращается. В некоторых районах Дальнего Востока китайцев проживает уже в 1,5–2 раза больше, чем коренного населения» [229] . «В последние годы численность нелегально прибывающих на территорию Сибири и Дальнего Востока граждан Китая стабильно выросла и, по данным местных иммиграционных служб, составляет как минимум 10–12 миллионов человек и, таким образом, уже практически превышает численность местного населения» [230] .
227
Трибуна. 2003. 6 мар.
228
Независимая газ. 2003. 18 мар.
229
Пресс-служба МВД России. 2002. 26 авг.
230
Россiя. 2004. 11 мар.