Время истинной ночи

Фридман Селия С.

Они разбили лагерь уже глубокой ночью. Дэмьен не мог бы сосчитать, сколько миль они проехали и сколько часов длился путь. Он вспомнил, как они проходили через бурелом, причем Хессет прижимала девочку к себе, тогда как он сам раздвигал ветви дымом по методу, который подсмотрел у Терата. Его усилия оказались далеко не столь эффективными, потому что у него отсутствовал нужный навык. Вороной Тарранта сильно поцарапался. Но прибегнуть к Исцелению оказалось только приятным, ведь это было связано с Очищением, и Дэмьен проследил за тем, чтобы в ранах не осталось яда, и только после этого сшил их земной Фэа.

На

протяжении всего этого времени девочка наблюдала за ними. Она по-прежнему настороженно относилась к Дэмьену, хотя изначальный ужас вроде бы пошел на убыль. Таррант, казалось, и восхищал и отталкивал ее одновременно. Охотник же, в свою очередь, начисто игнорировал существование девочки, а если иногда и поглядывал на нее, то с плохо скрываемым раздражением, как будто ему хотелось сказать, что его жизнь и без того достаточно запутанная штука, чтобы в самую гущу внезапно врезалась явно сумасшедшая девчонка. Дэмьен чувствовал, что, как только девочка снова уснет или они с Охотником останутся с глазу на глаз, тот выскажет ему все, что у него накипело.

«Но от нее и в самом деле может быть польза, — внушал он себе. — Она может владеть информацией. — Но за этой мыслью таилась другая. — Я просто не могу бросить ее на произвол судьбы».

К тому времени, как они разбили лагерь, все тело у него разболелось и он мечтал лишь о том, чтобы присесть и больше никуда не идти. Поэтому он не возразил против того, чтобы девочка начала снимать с лошадей поклажу и разбирать ее. Конечно, многое они потеряли. Не самые нужные вещи и не самые главные, но тысячу полезных мелочей, прихваченных с собой именно на тот случай, что когда-нибудь они могут понадобиться. Ну да ладно. К такой экспедиции, как эта, готовишься заранее и запасаешься впрок всем необходимым, а потом судьба сдает карты по-своему и приходится довольствоваться тем, что у тебя осталось. По крайней мере, у них остались пледы и примитивная палатка, которую собрала Хессет. И кое-какая еда.

Когда все оказалось на своих местах — и развели костер, и принесли с реки воду и поставили ее в котелке на огонь, и лошадей отвели в сторонку и привязали на ночь, и Йенсени забралась в палатку, чтобы по-настоящему поспать, — после всего этого он позволил себе вытянуться на траве в надежде отдохнуть. Но буквально через минуту к нему подсел Таррант.

Они посмотрели друг другу в глаза. Дэмьена не интересовало, что означает взор Тарранта, — не интересовало потому, что он знал это и так.

Охотник заговорил первым:

— Вам неизвестно, кто она такая. Вам неизвестно, что она такое. Опасность, связанная с ее пребыванием среди нас…

— В лесу? Что она нам сделает? — Усталой рукой Дэмьен смахнул со лба засохшую грязь. Губы пощипывал соленый пот. — Она дитя, Охотник. Очень усталое, невероятно напуганное дитя. Я хочу вывести ее из этого окаянного места. Когда прибудем в города, расположенные на побережье, тогда и решим, что с ней делать. — Он сцепил руки, мрачно уставился на них: грязь под ногтями, да и пальцы не намного чище. — Не здесь. Не сейчас. Не когда я настолько устал, что не могу думать как следует.

— Она не просто дитя, и вы понимаете это. Если у нее дар Видения — в любой форме, — то у нее может оказаться и сила. Она ведь узнала в вас священника, мне сказала об этом Хессет.

Неужели вы не понимаете, что из этого следует?

— Понимаю. Прекрасно понимаю. Но если даже она посвященная…

— Не все посвященные психически нормальны, — напомнил ему Таррант. — Строго говоря, нормальны лишь очень немногие из их числа. И даже при наличии нормальных предпосылок тяготы, которым она подверглась, настолько невыносимы, что… — Он покачал головой. — А она, как вы совершенно справедливо изволили заметить, всего лишь дитя. Лишенное необходимой стабильности, это уж как минимум, особенно при таких обстоятельствах. Кто возьмется сказать, что происходит в темных закоулках ее мозга, кто возьмется определить, как и когда проявит себя внезапное безумие? Вы, знаете ли, играете с огнем.

— Давайте сформулируем так: я готов к огненной гибели.

Он увидел, как напряглись скулы Охотника, глаза его вспыхнули — или это в них отразилось пламя костра?

— Вы-то, может, и готовы, преподобный Райс. Будучи смельчаком и глупцом одновременно. Но я тоже участвую в экспедиции, да ведь и Хессет никуда не денешь. И наша миссия слишком важна и слишком опасна, чтобы рисковать подобным образом, даже если вы руководствуетесь отеческим инстинктом. — Гибким движением он поднялся с места, поудобней пристроил плащ на плечах. — Подумайте над этим.

— Вы куда-то собрались?

— У меня есть дела.

— А мне казалось, на сегодня вы наубивались досыта.

Охотник остался внешне невозмутим.

— Потоки Фэа существуют независимо от того, замечаете вы их или нет. Мы уже достаточно далеко забрались на юг, так что имеется шанс на то, что теперь я сумею прочитать их и получить кое-какую информацию о нашем враге. И я предпочитаю не предпринимать Творений в непосредственной близости от нашей гостьи, если вы, конечно, не против.

Дэмьен и сам не знал, что в голосе Тарранта довело его самого до грани нервного срыва. Слова сами по себе были ничуть не более высокомерны и презрительны, чем обычные высказывания Охотника, а вот тон… тон был каким-то странным. Совсем чуть-чуть отличающимся от обычного, чтобы это отличие поддавалось определению, и все же оно несомненно имелось. И по какой-то причине его это нервировало.

— Разумеется, — выдавил он из себя. — Давайте.

И когда Охотник покинул лагерь, священник подумал: «Он что-то скрывает».

В лесной тьме, на маленькой поляне, настолько поросшей сверху ветвями, что вниз не пробивался даже лунный свет, Джеральд Таррант остановился. Подождал немного, собираясь с силами, а затем выкликнул имя Йезу. Как он и ожидал, формального Вызова на этот раз не понадобилось. Едва он произнес имя, как Кэррил материализовался из мрака.

— Итак? — спросил он. — Ты принял решение?

Плотно поджав губы, Охотник кивнул.

Демон протянул ему руку. На ладони мерцала крошечная звезда, пульсируя на иллюзорной плоти.

— Немного безвкусно, если вспомнить о твоих правилах, но он сказал, что в отсутствие материального контейнера он не в силах организовать ничего более достойного. А материальный контейнер не смог бы доставить я.

— Сойдет, — буркнул Охотник.

Он протянул руку за звездочкой. Та перелетела из ладони на ладонь, на белой коже Тарранта огонек разгорелся еще ярче.