Время кобольда
Шрифт:
Лайса ушла, а я, вернувшись в комнату, допил бутылку. Лёд в стакане не даёт понять, сколько туда на самом деле налито, этим бармены испокон веков пользуются… Правда, то, что бутылка была полной, а стала пустой, отрицать сложно. Но, та её часть, что оказалась внутри меня, помогла отнестись к этому философски – то есть, проигнорировать укоризненный взгляд Нетты и завалиться в койку.
Ну да, не раздеваясь. А что такого? Моей боли всё равно.
О, а вот и она. Надеюсь, я выпил
***
Утренняя пробежка давно перестала меня радовать и стала постылой обязанностью, которой я придерживаюсь из упрямого мазохизма. Организм не вырабатывает эндорфины в ответ на физическую нагрузку. В ответ на всё остальное тоже. Хорошо, что человечество в мудрости своей придумало антидепрессанты и алкоголь. Бегать после бутылки виски тяжелее, чем после полбутылки, но ничего, однажды я совершу усилие над собой и откажусь от этой дурной привычки. От бега, разумеется, не от алкоголя. Убежать от себя невозможно.
Мне очень хочется оказаться от себя подальше.
– Здравствуйте, Антон Спиридонович.
– Привет, Алёна.
Девочка бежит рядом – короткая юбка, яркая курточка, смешной рюкзачок. Школьница-тян. Внезапно подумал, что понятия не имею, что стало с аниме. Сожрала его Большая Дорама или где-то теплятся островки пучеглазого безумия?
Некоторое время бежали рядом молча. Потому что разговаривать на ходу – дыхалка собьётся, а сесть – пробежке конец. Но в конце концов лавочка пересилила.
– Итак, – спросил я, усевшись, – тебе нужна Сумерла.
Джиу молча кивнула.
– И ты, конечно, не скажешь, зачем?
– Почему же? Скажу. У нас общий враг.
– Ты не маловата, чтобы иметь врагов?
– Никто не мал для врага, Антон Спиридонович. Даже ваш сын.
– Так. Что-то мне не нравится наш разговор, Алёна. Нет ли тут намёка на угрозу?
– Я Джиу. И это не намёк. Жизнь кажется вам понятной, простой и безопасной? Вокруг не происходит ничего, что требует реакции «бей или беги»?
– Знаешь, от девочки шестнадцати лет это прозвучало слишком драматично.
– Это были паршивые шестнадцать лет.
– Всё сложно?
– Да пиздец.
– В шестнадцать так и должно быть.
– Нет. Не должно. Не так. Впрочем, неважно.
– Как скажешь. Я не очень представляю себе, какие враги могут быть у Сумерлы, но мне не нравится, что ты сватаешь их мне. Я вообще не люблю, когда меня разводят втёмную.
– Скажите, Антон Спиридонович, вам правда это всё кажется нормальным?
Она обвела рукой широкий круг, включая в свое «это всё» то ли весь парк, то ли весь Жижецк, то ли мироздание в целом.
Я мог бы сказать, что мне уже много лет ничего не кажется нормальным, начиная с меня
– Ты мне скажи.
– Я лучше спрошу. Только вы не обижайтесь, ладно?
– Попробую. Не обещаю.
– Скажите, Антон Спиридонович, почему вы их бросили?
– Кого? – совершено искренне не понял я.
Моим комплексом вины можно утопить трансатлантический супертанкер, но кого имеет в виду она – не могу представить.
– Ваших ребят. Ваш первый выпуск. Фикторов. Детей. Тех, кто так на вас надеялся. За что?
– Стоп-стоп. Что значит «бросил»?
– Когда вы в последний раз общались с кем-то из них?
– Хм… Но…
– И вам не интересно, где они и что с ними стало?
– Они взрослые люди, – сказал я твёрдо, – совершеннолетние, умные, самостоятельные, умеющие за себя постоять. Я всегда на связи. Если они не сообщают о себе, значит, моя помощь им не нужна.
– О, так вы на них ещё и обижены? – грустно улыбнулась Алёна. – Забыли своего Аспида, не пишут, проекций не шлют?
– Их возрастная сепарация проходила тяжелее, чем у обычных подростков. Стать отдельными самостоятельными людьми. Не опираться на меня. Идти своей дорогой. Это сложно для любого ребенка, и было многократно сложнее для них. Научиться жить без «Макара» – их самый главный выпускной экзамен.
– Без «Макара» – или без вас?
– В тот момент они не умели это отделить. Не понимали, где заканчиваются они и начинается окружающий мир. Так что нет, я не обижаюсь, что они меня забыли. Видимо, это им было нужно, чтобы стать собой.
– А вам не приходило в голову, что вы перестарались, выталкивая их из гнезда? И они просто решили, что «с глаз долой, из сердца вон»? «У Аспида полно новых воспитанников, обычных детей, зачем ему мы, «странь»?»
– Что за глупости?
– Может быть, они ждали от вас первого шага? Ждали, да так и не дождались? Не приходило вам такое в голову?
– Нет, – сказал я.
Уже не так уверенно сказал. Может, в чём-то она и права. Может, я переделикатничал? И моё «Я вам доверяю» восприняли как «Мне на вас плевать» и обиделись? Как же тяжело с людьми…
– А почему ты это у меня спрашиваешь, Алёна? Точнее – почему это спрашиваешь ты?
– Потому что я Джиу.
– Как скажешь, – я не принял её игру и не стал задавать уточняющих вопросов. Джиу так Джиу. Всё-таки то, что я не смотрю Дораму, отчасти выключает меня из актуального поля смыслов. Но у меня слишком много других дел. Например, алкоголь сам себя не выпьет.
– Джиу ты или Алёна, но Лайса тебя настойчиво ищет.
– Она ищет не то и не там.
– А если без загадок?