Время кобольда
Шрифт:
– Так он не интересы Совета, значит, представлял? Не то чтобы я сомневался, но… Кстати, о каких конкретно действиях идёт речь?
Но мой собеседник уже отключился. Я перевёл взгляд на Микульчика. Он только руками развёл.
– Пойдём лучше, я тебе кое-что покажу. Только ты постарайся без нервов, ладно?
– Меня полчаса как признали вменяемым. Я ничего не обещаю.
Хорошо, что он меня предупредил.
***
– Микульчик…
– Да. Всё понимаю. Но я не мог сказать. Мне запретили.
– Как она тут оказалась?
– Как и остальные.
– Я могу что-то для неё сделать?
– Увы. Лучше, чем здесь, ей нигде не будет. Ещё раз прошу прощения.
– Микульчик, прямо сейчас мне очень хочется тебя отмудохать.
– Тебя только что признали не психопатом. Ты же не хочешь сразу всё испортить?
Я ещё раз посмотрел на безмятежное лицо Марты и закрыл капсулу. Надеюсь, она там счастлива, найдя себе кого-то получше меня. Но, чёрт подери, у меня нет ни единой идеи, как сказать это Михе.
***
– Клюся, а где наш красавчик? Почему я его не вижу?
– Эдуард-то? С утра чирикал с твоей дочерью, распуская хвост. Потом не знаю. Может, они пошли гулять? Бредут где-нибудь, держась за ручки…
– Я ему ручки-то повыдергаю! Теперь можно! Он ещё мой зам, но уже не имеет голоса на Совете.
– А что так?
– Меня признали не очень опасным для окружающих. Даже немного обидно.
– Так тебя не госпитализируют в тихую палату с мягкими стенами?
– Ты расстроена?
– Конечно. У меня были планы навещать тебя, чтобы полежать в тишине на мягком. Но я уверена, что медицина разберётся и исправит свою ошибку.
– Если Эдуард объявится, дай мне знать. Мне про него сказали странное, я беспокоюсь за Настю.
– Она выглядит… Скажем так – увлечённой.
– Ну почему, когда всё и так сложно, близкие усложняют жизнь ещё больше?
– Это риторический вопрос, я надеюсь?
***
– Нетта, ты не могла бы… Нетта?
Тишина.
– Ты опять дуешься на меня? Эй! Ну перестань. У меня важные новости про Марту.
Тишина.
– Да блин, ну, Нетта!
Тишина. О, женщины! Когда и чем я успел её обидеть?
Замерцал вызов проекции. Вот так, да?
– Нет… А, привет, Микульчик. Ты что-то забыл мне сказать? Сделал переучёт капсул и нашёл ещё пяток моих знакомых?
– Так это не ты?
– Не я! Клянусь! А что случилось?
– Две капсулы в твоём заведении переведены в режим суточной загрузки и активированы. Я подумал, это ты ушёл в вирт-загул на радостях, но решил проверить. К слову – ставить капсулы на максимальный срок опасно для психики.
– Да уж я в курсе.
– И ты не знаешь, кто это? У тебя что, к ним свободный доступ, как в сортир? Антон…
– Заткнись, Микульчик. Будь на связи, я проверю.
Я знал, кто там. Догадаться несложно – доступ, кроме меня, только у одного человека. У дочери. Чтобы она, если что, могла отключить меня.
– Микульчик, их можно вытащить? – спросил я, разглядывая незнакомую комбинацию огоньков на крышке.
– Только аварийным протоколом. Но я не советую. Очень травматично для психики.
– Более травматично, чем проторчать там сутки?
– Никакого сравнения.
– Тогда чёрт с ними, пусть гуляют.
– И кто это у тебя там?
– Не твоё дело. Я разберусь.
Микульчик обиженно отключился.
У моей дочери довольно необычное свидание. Но может быть, это и к лучшему. По крайней мере, что бы между ними там ни случилось, маленьких Эдуардиков она в подоле не принесёт. Не в этот раз.
– Нетта! Да Нетта же! Где ты, когда так нужна?
Тишина. Игнор. Одиночество. Хреновый денек. И ночь не обещает быть безмятежной. А не пойти ли мне поспать? Я уже не так молод, чтобы скакать сутками.
Вернулся в комнату, немного поразмышлял на тему, является ли внеплановый отход ко сну конвенциональным поводом для внепланового приёма алкоголя. Пришёл к выводу, что является, но полуповодом. То есть, граммов сто, не больше. Ну ладно, сто пятьдесят.
И немедленно выпил.
***
Разбудил меня Миха – пришло время смотреть Дораму.
– Я хочу себе такую сестренку! – сказал он, глядя как девочка отважно преодолевает препятствия между собой и конфетами.
Табуретка, стол, табуретка на стол… Упорная и целеустремлённая девица в полосатых гольфах.
– У тебя есть сестра, – напомнил я.
– Она взрослая!
– Эта девочка тоже однажды вырастет.
– Это ещё когда будет!
Я подумал, что дети вырастают куда быстрее, чем кажется.
– Пап, у неё же нет родителей. Ты можешь её, как это… усыновить?
– Удочерить, Мих, девочек удочеряют. Знаешь, чтобы дружить с девочкой, она не обязательно должна быть твоей сестрой.
Миха задумался, осмысляя новую концепцию. В «Макаре» все дети старше него минимум на пять лет, это пропасть в таком возрасте. Я смотрел, как девочка, опасно балансируя на табуретке, набивает карманы конфетами. Если она их слопает, у неё что-нибудь слипнется.
– А давай ты её возьмёшь? К нам, в «Макара»?
– Я бы забрал, но она же в Дораме.
– А Дорама где?
– Я не знаю точно, Мих, – признался я.
– Но ведь Джиу пришла к нам! А ещё я видел там твою подружку, значит, это не далеко!
– У меня есть подружка?
– Нетта же! Она сегодня там была. Ой, она просила тебе передать! Я совсем забыл!
– Ты смотрел Дораму без меня?
– Чуть-чуть, – признался Миха. – Тебя нигде не было, а я хотел посмотреть, как там Ксюша.