Время, назад!
Шрифт:
– Сейчас помогу, – отозвался тот.
Жестом показав, чтобы Мидорима отошёл в сторонку, Такао, повисев пару секунд на краю люка, слегка покачиваясь, мягко спрыгнул внутрь и выпрямился, откинув с лица длинную тёмную чёлку.
– Давай-ка я тебя подсажу, Шин-чан, – он чуть присел, сцепив перед собой руки в замок. – Держись за плечи, ногу сюда и всё получится, – инструктировал он.
Мидорима послушно выполнял все указания, запоздало осознавая, что тело слушается его неохотно, словно конечности были сделаны из ваты. Положив руки на плечи Такао, он в очередной раз изумился,
– Теперь попробуй подтянуться, – сдавленным голосом скомандовал Такао. – Если трудно, можешь опереться на плечи.
Стараясь отвлечься, Мидорима подумал, что со стороны они смотрелись комично, разумеется. Такао был на пару десятков сантиметров ниже Шинтаро, сложно было утверждать наверняка, однако он не производил впечатления крепкого, мускулистого парня, скорее его можно было назвать худощавым, в крайнем случае, жилистым. Их тандем смотрелся бы более органично, если бы Мидорима подсаживал Такао, а не наоборот, хотя какая, к дьяволу, разница, если всё это, возможно, порождение его больного рассудка?
Мидорима неуклюже выбрался наружу, тут же развернулся и заглянул в кабину, боясь, что Такао уже исчез. Но он всё ещё стоял на полу лифта, сжимая в руках принесённую загогулину. И смотрел на Шинтаро, чуть улыбаясь и не говоря ни слова. Позже Мидорима не смог объяснить себе, зачем сделал это. Может быть, Такао вдруг показался таким живым, понятным и близким, а запах гари и шум распространяющегося огня настолько опасными, что Шинтаро на доли секунды забыл обо всём. Он распластался на полу коридора, протянул Такао руку и поспешно проговорил:
– Хватайся.
Глаза Такао удивлённо расширились на мгновение, а лицо вытянулось. Мидорима был уверен, что тот едва заметно дёрнулся, готовый протянуть в ответ руку и позволить Шинтаро вытащить его из ловушки лифта, но потом быстро осёкся.
– Это ужасно мило, Шин-чан, – он расплылся в лукавой улыбке, – но я планирую уходить огородами. – Такао подмигнул и замер на мгновение, как будто хотел ещё что-то сказать, но в последний момент передумал.
– Ну да, – неопределённо отозвался Мидорима, смущённо поправив очки. – Галлюцинации не нуждаются в том, чтобы их спасали, разумеется.
– О, как! Ты повысил меня до ранга галлюцинации? – притворно обрадовался Такао. – Может быть, скоро я перейду в статус твоего выдуманного друга, которого никто не видит? Как у этого… Джона Нэша, точно. Знаешь его? Он математик, ещё получил Нобеля за какой-то прорыв в теории игр. – Шинтаро непонимающе моргнул. – Ну, про него ещё фильм сняли с Расселом Кроу в главной роли! Им дали Оскара за лучший фильм, кажется, в начале двух… – Такао заткнулся на полуслове, его лицо выражало неподдельный ужас, Шинтаро прищурился, жадно впитывая информацию, в которой он так нуждался. – Забудь! –
– Хорошо, – кивнул Шинтаро и, сделав паузу, тихонько добавил: – Спасибо.
– Значит ли это, что ты больше не собираешься сдавать меня в полицию? – нервно усмехнулся Такао, испытующе глядя Мидориме в глаза, как будто стараясь найти в них подтверждение какой-то своей мысли.
– Не собираюсь, разумеется, – отозвался тот, отведя взгляд.
– Это радует, – открыто улыбнулся Такао. – И, Шин-чан, – он сделал паузу, дождавшись, пока Мидорима снова посмотрит ему в глаза, – не за что.
За спиной Шинтаро, в дальнем конце коридора, послышались чьи-то голоса, Мидорима отвлёкся только на секунду, а когда снова взглянул в кабину лифта, Такао уже не было. Он опять исчез. С той лишь разницей, что сейчас Шинтаро было странным образом легче на душе, чем в предыдущие разы. То ли от того, что, похоже, у него появились новые элементы головоломки, которую ещё предстояло собрать. То ли от мягкой улыбки Такао, странным образом успокаивавшей его расшалившиеся нервы.
Комментарий к Глава 1.5. Амбивалентность
Амбивалентность - один из симптомов шизофрении - двойственность в отношении к чему-либо, выражающаяся в том, что один и тот же объект вызывает у человека одновременно два противоположных чувства.
========== Глава 1.6. Бредоподобные фантазии ==========
Как только бригада пожарных сняла оцепление и позволила студентам вернуться в кампус, Шинтаро отправился в свою комнату и мгновенно захлопнул дверь, прислонившись к ней спиной. Голова гудела не столько от пережитых за сегодня треволнений с пожаром на фоне прогрессировавшей бессонницы, сколько от того, что в мысли, связанные с Такао, атаковали сознание нескончаемым потоком. Шинтаро не знал, за какую хвататься первой, и одновременно боялся потерять даже самую маленькую и незначительную из них.
Сделав два глубоких медитативных вдоха и налив себе стакан холодной воды, Шинтаро сел за стол, бесцельно уставившись в деревянную поверхность столешницы. Он ощущал насущную потребность структурировать всё, что он знал о Такао, и ощущал её настолько остро, что был уверен, что он не сможет спокойно жить дальше, если этого не сделает. Ни заниматься научной работой, ни общаться с однокурсниками, ни вернуться домой. Не сможет, разумеется. Шинтаро залез в шкаф и дрожащими руками достал оттуда лыжную палку и порванную рубашку и выложил их на стол. Туда же перекочевала из верхнего ящика его стола фотография двенадцатилетней давности, на которой был Такао. Какое-то время он смотрел на профиль своего преследователя-спасителя и поймал себя на том, что искренне сожалеет, что это фото не могло передать живости и подвижности, которыми обладал Такао, его хитрой усмешки и ясных серых глаз. Отбросив совершенно ненужные в данный момент и так не характерные для него мысли, Шинтаро схватил чистый лист бумаги и простой карандаш и принялся писать всё, что приходило на ум.
Он начал с простой записи: «Такао = дежавю». Далее последовали тезисы о том, что Такао его, разумеется, знает и знает также, когда с ним должны произойти неприятности. Затем – аргументы в пользу того, что Такао не галлюцинация: порванная рубашка, запах шампуня и ощущение тепла под пальцами, когда Шинтаро к нему прикасался. Наконец, факт присутствия Такао на старой фотографии и оброненная им больше десяти лет назад суперсовременная лыжная палка, а также сказанная им сегодня фраза про Джона Нэша, Нобелевскую премию и какой-то фильм, получивший премию Оскар, разумеется.