Время перемен
Шрифт:
Это должно было когда-нибудь случиться. Теперь всему конец, и слава Богу. Завтра же она увидит Майкла. Прикрыв глаза, она задумалась. «Я буду скучать по детям, — говорила она себе, — особенно по Джонатану. Да, мне будет его не хватать. Но я буду с Майклом, и остальное не имеет значения. У меня еще родятся дети. Дети Майкла. Дети Майкла».
Глава 11
Барбара лежала в постели в коттедже, который увидела впервые всего за час до этого. Ее немного смущала незнакомая обстановка, но еще больше — слова Майкла.
Мужчина держал ее в объятиях, ее голова лежала на его обнаженном
— Я не могу это сделать, Барбара, не могу. Господи, ты же знаешь, это единственное, что мне нужно в жизни. Но я не могу это сделать. Ханна так до конца и не оправилась после болезни. Она почти не отпускает меня от себя и… остальные. Раньше многим на ферме занималась мать, а теперь почти ничего не делает. С тех пор, как я объявил себя хозяином, она практически ничего не касается. В прежние времена она присматривала за маслобойней, а теперь очень редко, только когда ей захочется. И хорошего в этом мало… Вчера все сливки прокисли, пришлось их вылить свиньям… Барбара, любимая.
Он пытался заглянуть ей в лицо, но она убрала голову с его плеча, легла на подушку и отвернулась, голос его теперь доносился как будто издалека.
— Если ты… если ты больше не можешь там оставаться и уверена, что так будет лучше, тогда уходи от него. Ты можешь жить здесь, мы тогда все получше устроим, а я постараюсь приезжать так часто, как смогу. Ты же знаешь, что я хочу только быть рядом с тобой, — сказал он, зарываясь лицом в ее волосы, — близко-близко, вот так. — Он тесно прижался к ней всем телом. — Но есть столько разных причин, столько обязательств… Барбара, Барбара, посмотри на меня, скажи мне что-нибудь.
Барбара перевернулась на спину и смотрела на него, но сказать ничего не могла. Ей казалось, она превратилась в бессловесное животное, загнанное в сеть. Если бы она могла высказать все, о чем думала, она выкрикнула ему: «Я готова оставить Дэна и детей, уйти из дома, не имея почти ничего за душой. Я даже согласна пожертвовать репутацией замужней женщины, а что ты предлагаешь мне взамен? Эту жалкую лачугу без газа и воды? Ты считаешь, что я могу проводить здесь день за днем в ожидании, что ты заглянешь ко мне на часок, чтобы потом снова вернуться домой. Но я бы решилась и на это, так велика моя любовь к тебе, если бы ты этого захотел, но ты не хочешь, потому что для тебя это означает брать на себя еще одно обязательство. Ах, Майкл, Майкл. Не заставляй меня думать, что Бриджи была права. Ты же не слабый и безвольный, нет, нет, Бриджи так часто ошибалась. Боже, сделай так, чтобы она не оказалась права и на этот раз».
— Ты что-нибудь сказала ему?
— Что? — переспросила она. Его голос звучал глухо. Барбаре показалось, что она снова теряет слух.
— Я спросил, ты говорила что-нибудь Дэну? — Майкл сидел на краю кровати, медленно набивая трубку. — То есть, я имею в виду, ты что-либо признала?
— Нет, нет, — она говорила неестественно громко. Он быстро повернулся, отложив трубку и склонился над ней.
— Я спрашиваю, потому что хочу определить, как тебе лучше поступить.
— Я знаю, что для меня лучше всего, Майкл, — голос ее дрогнул.
— Я тоже знаю, дорогая. — Он взглянул на нее и кивнул. — Знаю и постараюсь все решить, как можно быстрее. Пусть Ханна немного подрастет и встанет на ноги.
— А тем временем я должна оставаться здесь, зная, что та девица носит ребенка Дэна? Ты этого ждешь от меня?
Он выпрямился, взял ее за руку и мягко произнес:
— Я должен сказать это, Барбара, должен. Ты не можешь винить Дэна. Если он знал о нас, как ты считаешь, то ты не можешь винить его. Меня удивляет только, что он промолчал. Это говорит о том, что он не хочет тебя терять, не может вынести разлуку с тобой… и я его понимаю. Мне кажется, он готов оставить все, как есть. Теперь решать тебе, Барбара.
— Что ты сказал?
— Я сказал, что теперь решать тебе, а что такое?
Она приложила руку к своим губам, потом зажала руками уши и посмотрела на него широко раскрытыми от страха глазами.
— Я… мне приходится читать по губам, Майкл. Я должна читать по губам. Я не расслышала последних слов. Уже два или три раза сегодня ты… твои слова куда-то исчезают… я снова глохну. Я опять стану глухой! Майкл, Майкл, я снова стану глухой!
Он обнял ее, качая, словно ребенка, и принялся успокаивать.
— Нет, что ты. Все дело в том, что ты разволновалась, это нервы. Сильное потрясение вернуло тебе слух и ты теперь знаешь, причина всего в волнении, поэтому и сможешь с этим справиться. Не расстраивай себя так, дорогая, любимая. Успокойся, пожалуйста, успокойся.
Наконец, она немного успокоилась и вытерла слезы.
— Майкл… — заговорила она, пристально глядя на него и прерывисто дыша, — Майкл, я не переносу глухоты… Тогда могла, но больше — нет. Лучше мне покончить с собой, чем…
— Что ты, не надо, никогда не говори так, потому что если умрешь ты, умру и я.
— Правда, Майкл?
— Конечно, Барбара.
— Ты, действительно, тоже умрешь?
— Да, потому что без тебя я не смогу жить, ты должна бы это знать.
Она поверила ему, потому что ей хотелось верить. О, как она хотела верить ему, иначе если бы она перестала ему верить, то…
Часть III
Бен
Война
Глава 1
Англия воевала. Не знающие пощады немцы убивали и калечили бельгийцев, но никто не сомневался, что всем этим бесчинствам вскоре будет положен конец. Британские экспедиционные войска уже пересекли Ла-Манш, чтобы призвать немцев к порядку.
В Англии все дружно заговорили, что давно это предвидели. С чего вдруг в стране развелось столько оркестров из числа немецких музыкантов? И стремились они не в сельскую местность, а в промышленные районы, поближе к верфям, шахтам, заводам. По общему мнению, под личиной музыкантов скрывались настоящие шпионы. В обилии колбасных лавок также усматривались козни коварного врага. Почему это лавками не заведовали англичане? А все потому, считали обыватели, что хитрые немцы замыслили разбить Англию изнутри. Вознамерившись сначала откормить англичан, а после погубить. Для привлечения покупателей, немецкие лавочники прикидывались добродушными, любезными и весьма словоохотливыми. Не приходилось сомневаться, что к своим действиям немцы готовились уже давно. Но все также сходились на том, что порядок скоро будет восстановлен. Тем более не понятно в этой связи было решение правительства изъять из обращения золотой соверен и выпустить бумажные деньги. Большинству казалось диким видеть, например, бумажку вместо монеты в десять шиллингов. Но и эту меру тоже считали временной.