Время перемен
Шрифт:
Эхо шагов гулко разнеслось по залу, выведя Румянцева, корпевшего над ноутбуком, из полумедитативного состояния – судя по всему, он продолжал исследовать информационную сеть города, так как его ноутбук посредством хитросплетения проводов был подключён к некоему подобию терминала, вмурованному в стену у огромного окна, в котором проглядывали городские улицы, подёрнутые пеленой мрака. Здесь уже наступила ночь. Румянцев был полностью поглощён работой и, услышав учтивое покашливание у себя над ухом, воззрился на его источник с мученическим выражением
– Я вижу, работа в самом разгаре, – спокойно констатировал Васильев.
– Д-да, – согласился Румянцев. – Это всё чертовски интересно!
– Я вижу, – усмехнулся Васильев. – Надеюсь, вам удалось узнать что-нибудь ещё?
– Нет, – виновато покачал головой Румянцев. – Похоже, мы достигли предела – банально не хватает аппаратных мощностей, чтобы обследовать всю систему. Будь у меня суперкомпьютер и пара недель времени…, – мечтательно проговорил учёный.
– И ключи от квартиры, где деньги лежат, – съязвил Васильев. – Сам видишь, какая у нас ситуация – ящеры всё ещё осаждают нас. Никто не даст гарантии, что следующая их атака не увенчается успехом.
– Мы делаем всё, что можем. Парни уже накатали полноценную программу контакта, – начал оправдываться молодой человек, всё же понимая Васильева – в одночасье на руководителя экспедиции свалилась ответственность за жизни всех её участников. Вернее, она была и раньше, но теперь возросла многократно. Да и сама ситуация была такой, что опасность из потенциальной и эфемерной вдруг превратилась в совершенно конкретную. А ведь Пётр Андреевич не был военным. Он лишь старался выполнять свой долг в этой ситуации так, как сам это представлял. К боевым действиям он совершенно не был готов…
– Что толку от вашей программы, если искусственный интеллект на неё всё-равно не отреагирует? Наивно предполагать, что она сработает, если все наши предыдущие попытки вступить с ним в диалог, кроме одной, были проигнорированы, – махнул рукой Василев.
– Но попробовать-то стоит. Мы ничего не теряем, – не согласился Румянцев.- Вдруг получиться.
– И действительно – а вдруг получиться? – внезапно раздался в зале ещё один мужской голос. Незнакомый голос. Учёные тотчас обернулись – рядом с саркофагом стоял высокий мужчина атлетического телосложения с длинными белыми волосами, облачённый в странное серебристо-золотое одеяние, напоминающее одежду тибетских монахов. Трудно было сказать, сколько ему лет – казалось, что он вообще не имеет возраста, и вместе с тем неимоверно древен и мудр.
– Кто вы? – спокойно спросил Васильев.
– Тот, с кем вы так долго пытались наладить диалог, – улыбнулся «монах».
– Неужели…, – только и сумел выговорить Румянцев от удивления.
– Вернее сказать – я проекция разума Стража, – продолжил гость, снисходительно улыбнувшись.
– Хм… Страж? Вы имеете в виду этот город? – уточнил Васильев, подходя к
– То, что на поверхности, – равнодушно ответил человек. – Город – это то, что на поверхности.
– Тогда всё гораздо интереснее, чем я предполагал, – опомнился Румянцев. – А почему вы проигнорировали все предыдущие наши попытки контакта?
– Я вас проверял, – в очередной раз улыбнулся «монах», отталкиваясь от саркофага и взлетая под потолок.
– Судя по тому, что вы решили с нами заговорить, мы прошли эту проверку, – предположил Васильев, безстрастно взирая на зависшую в воздухе фигуру. О Румянцеве этого, пожалуй, сказать было нельзя – он смотрел на «проекцию» жадным взглядом учёного, подобравшегося к истине почти вплотную. В его мозгу роилось множество вопросов, и молодой человек едва сдерживался, чтобы не обрушить их все на необычного собеседника.
– Вы правы и не правы одновременно, – «монах» плавно опустился на землю перед Васильевым. – Просто ситуация изменилась коренным образом, хотя я и ожидал этого. Но, пожалуй, того, что я узнал о вашем народе, достаточно, чтобы сделать вывод.
– И каков он? – не сдержался молодой учёный.
– К сожалению, не в пользу человечества… Хотя у вас ещё есть возможность всё изменить, да и потенциал велик, – покачала головой проекция.
– Тогда почему вы вообще с нами говорите? – спросил Васильев.
– Если бы я не хотел с вами говорить, я бы этого не делал. Но сейчас я готов к сотрудничеству с вами, ведь у нас есть общая проблема, а ваш народ, в отличие от коренного населения этого мира, способен оказать сопротивление Шао’ссорам.
– Ящеры…значит таки они зовутся. Насколько они опасны? – Румянцев глянул в окно на ночной город – где-то там, внизу, был лагерь интервентов.
– Чрезвычайно, – последовал ответ.
– Мы тоже готовы к сотрудничеству, – незамедлительно ответил Румянцев, не обращая внимания на укоризненный взгляд Петра Андреевича.
– Уж в этом я не сомневаюсь, – усмехнулся «монах». – И прежде всего я расскажу вам всё, что знаю о цивилизации ящеров
– Постойте, – прервал его Васильев. – Раз уж на то пошло, мы должны к вам как-то обращаться. У вас есть имя?
– Зовите меня Дервишем, – помедлив, ответил монах. – И кстати – говоря о человечестве я имел в виду не всех его представителей…
– Сбежали…, – Советник воззрился на троих людей, закованных в броню. – Забавно, что всё это случилось именно сейчас.
– На стороне противника было численное превосходство и элемент внезапности, – усмехаясь, проговорил Линдон. – Откуда нам было знать, что здесь ошивались пятеро из особого отдела ФСБ?
– И верно – откуда? – глянул на него балахон – беседа проходила в том самом зале, где ещё час назад находились стражницы. – Этого и я не ожидал.
– Что нам теперь делать? – спросила Кесслер.
– Всё просто… вернее было бы просто, если бы всё оставалось как прежде, – Советник стал прохаживаться взад-вперёд.