Время Вьюги. Трилогия
Шрифт:
«Святая Ингвин, сделай так, чтобы этого всего не было», — безо всякой надежды попросила Кейси святую, в день которой родилась на свет. Святая Ингвин — при своей земной жизни бывшая простой крестьянкой по имени Гвина — здесь помочь не могла. Здесь вообще ничто не могло помочь. Кейси, не чувствуя вкуса, опрокинула еще один бокал вина. Комната, наконец, поплыла куда-то влево.
— Не увлекайся, — строго сказала Зондэр. — Это не поможет.
— Ничего не поможет, — пробормотала Кейси. Ее опять начинало трясти. — Скажи что-нибудь!
— Я не знаю, что это такое, — Мондум отложила фотографии. Их сделали семь штук. На первых двух имелся странный блик на плече, на третьей — лишняя рука, на четвертой, пятой и шестой — лишняя рука и размытая тень чуть левее головы мага. На седьмой за левым плечом Наклза совершенно явно был виден еще один Наклз. Та же прическа, та же линия скул, тот же разрез глаз — не перепутаешь.
Как будто с каждой фотографией тварь стояла к нему все ближе.
«Все ближе», — повторила Кейси вслух свои мрачные мысли.
— Перестань, — одернула Мондум. Она взяла со стола бутылку вина и отставила ее дальше от Кейси. — Это просто ошибка фотографа. Я уверена, он неправильно заправил пластинку. Или что-то начудил с раствором…
— Ты сама-то в это веришь? — всхлипнула Кейси.
— А во что я должна поверить? В призраков? В доппельгангеров?
— Тебе вроде бы положено верить в бесов, — усмехнулась Кейси.
— Давай оставим мою веру в покое, — поморщилась Зондэр. Поднялась со стула, подобрала фотопластинки — тончайшие кусочки стекла с тонированием, где вместо черного белое и наоборот — несколько секунд пристально смотрела на них. А потом стала аккуратно, чтобы не порезаться, разламывать хрупкие пластинки на части и складывать в тарелку. Под них положила одну из фотографий и подожгла. Фотография загорелась легко, а вот на остатках пластинок краска шипела, и плавились они крайне неохотно, распространяя удушающий запах. Мондум открыла окно, чтобы проветрить комнату, и посмотрела на вечерний город.
— Забудь ты его, — не оборачиваясь, сказала она.
Отражение Кейси, забившейся в кресло, съежилось еще сильнее.
— Себя мне тоже забыть?
— Ты его похоронишь, Кейси. При любых раскладах, он ляжет в землю гораздо раньше тебя.
— А если мне это все равно? Давай, скажи: «Ему тридцать семь, тебе — двадцать пять, а до пятидесяти такие как он никогда не доживают!» Ты же именно это думаешь!
Зондэр смотрела, как тени медленно затапливают улицу, возможно, думала совершенно о другом. Хотя мир, в котором все устроено глупо и неправильно, в ее мыслях, наверное, присутствовал. Кейси вот от этой мысли отрешиться не могла.
— Я могла бы сделать очень счастливыми эти его последние десять лет, — тихо, как в горячке, продолжила Кейси. Она обращалась уже не к Зондэр, а к удлинившимся теням на потолке. — Почему он не хочет, чтобы его последние десять лет были очень счастливыми?
— Потому что он не хочет, чтобы твои последние тридцать-сорок лет были очень несчастными? — предположила Мондум.
Кейси бессильно махнула рукой:
— Чушь. Чем я хуже той потаскухи Абигайл? Чем я хуже той, к которой он ходит сейчас?
Зондэр резко обернулась:
— А к кому он ходит сейчас?
— Не знаю. Магрит говорит, что его постоянно не бывает дома вечерами. Но он не из тех, кто станет заниматься частным репетиторством, — Кейси невесело рассмеялась. — Он ходит, а за ним ходит…
— Перестань, ничего за ним не ходит! — нервно одернула Зондэр. Видимо, после фотографий мага и ей сделалось несколько не по себе. Слишком уж странным вышло наложение. Кейси разбиралась в фотографии достаточно хорошо, чтобы считать саму гипотезу полной чушью. — А про ту женщину, если тебе уж это так надо, можно узнать через Магрит. Она живет с ним в одном доме, ей это будет легче сделать.
Кейси запустила пальцы в волосы.
— Он хочет отправить ее в Виарэ. Она мне сама сегодня сказала.
— Нет, — поджала губы Мондум. — Вот этого нам допустить нельзя. Я обещала Дэмонре за ним приглядеть. Нам нужен свой человек в его доме. Магрит — идеальный вариант.
— И что мне делать?
— Что тебе делать? — Мондум собрала фотографии и стала по одной поджигать их и кидать на ту же тарелку, где шипели остатки пластинок. Улыбающаяся Магрит и бледный собранный Наклз темнели и сворачивались. Зондэр с неудовольствием глядела на руку, лежащую на плече у мага. Еще бы. Не требовалось большой наблюдательности, чтобы понять: рука совершенно точно принадлежала Наклзу — такая же костлявая, с острыми костяшками и даже темным пятнышком на том месте, где у Наклза имелся старый ожог. Кейси была готова голову дать на отсечение, что под ожогом нашелся бы синий пятизначный номер. Нормальная рука мага лежала в совершенно другом положении, на спинке стула Магрит. Ни о каком наложении и речи идти не могло. Что-то пошло не так, и не с фотографиями, а с Наклзом. Снимки сморщивались и превращались в гадкий серый пепел. — Не мне тебя учить, — преувеличенно бодро продолжила Зондэр. — Ты окончила гимназию позже меня. Ты лучше помнишь, как прикладывать градусник к батарее и врать про отвратительное самочувствие. Что бы я ни думала о Наклзе, он не посадит в поезд больную девочку. Изобразите простуду. А там… а там будет видно.
— Видно, видно. На фотографии все видно, — пробормотала Кейси, поеживаясь. — Святая Ингвин, что же это такое?
Мондум промолчала. Что бы там ни поймал объектив фотоаппарата, святая Ингвин и все прочие нордэнские полубоги не имели к этому никакого отношения. Хотя бы просто потому, что и никаких нордэнских богов и полубогов в природе не существовало. Если бы они были, они не допустили бы того, что допустили.
«Я давно не писала маме и брату, — подумала Зондэр. — Нужно написать. Не перевести денег, а написать, что у меня все хорошо. Если очень захотят, то поверят».
— Я зайду завтра. Вино забираю с собой. Спи, Кейси, спи. Завтра все будет по-другому.
— Ничего по-другому уже не будет. Вообще ничего уже не будет, — пробормотала Кейси из кресла и всхлипнула. — Это доппельгангер, Зондэр. За ним ходит тварь из Мглы. Так что ничего теперь не будет.
— Кейси. Его надо показать специалисту.
Кейси зашлась в приступе смеха, который вполне можно было назвать истерическим:
— А могилку ему симпатичную до этого приготовить или после?!
— Это вопрос не могилки, а общественной безопасности. Может, это просто неудачные фотографии. А может он уже даже не человек.
Кейси встрепенулась, словно животное, разбуженное внезапным шумом. А потом вдруг улыбнулась так, что Зондэр буквально пробрал озноб. Белоснежная улыбка в полумраке светилась как оскал собаки, готовой впиться в горло:
— Видят боги, Зондэр. Видят боги и твой бог. Лучше даже не пробуй.
— Кейси…
— В скольких сотнях трупов Дэмонра закопала свою совесть?
— Кейси!
— Я, конечно, слишком маленькая, чтобы меня пускать во взрослые дела, но даже я умею считать. Эрвин, Крейг — они же все звенья одной цепи, так?