Все кошки смертны, или Неодолимое желание
Шрифт:
И, не дожидаясь ответа, поднялся на ноги во весь свой рост и вес, от чего отчетливо звякнули кофейные чашки в моем стенном шкафу. Его поджарый спутник, напротив, вскочил на ноги легким койотом, но оба очень похоже оскалились, глядя на меня выжидательно.
Что оставалось делать?
Прежней клиентки у меня больше не было - так что по формальному признаку оснований продолжать расследование не имелось. Но где-то в мертвецкой с переломаным хребтом лежала сейчас Нинель. А документы и оружие людей, которые ее убили, хоть и прятались в моем подвале, все равно жгли мне руки. Да и владелец собачьего поводка,
– Давайте флэшку, - сказал я.
– Но для начала подпишем договор. Аванс, деньги на расходы и все такое прочее.
Панич коротко кивнул и привычным движением извлек из внутреннего кармана толстый, сверкающий золотом, как королевский скипетр, «монблан».
Когда с формальностями было покончено, он встал, еще раз с достоинством поклонился и направился к выходу. Но в самых дверях притормозил, обернулся и тяжелым голосом прогудел:
– А убил - не убил… Сам бы не стал - не умею. Но вот денег на хорошее дело - точно не пожалел бы.
Он бросил быстрый косой взгляд в сторону Малая, но тот сделал вид, что это к нему не относится.
9
Как говаривал, бывалоча, мой покойный друг Костя Шурпин, есть водка - надо ее пьянствовать, есть работа - надо ее работать. Бросать дело на полпути я действительно не привык, особенно если в него уже инвестированы кое-какие силы, а тем более нервы, не говоря уж о кусках собственной шкуры. А тут еще такая оказия: мой грозящий угаснуть энтузиазм подкрепили новым контрактом с полновесным авансом. Стало быть, следовало идти работать работу. Тем более, что теперь у меня были довольно конкретные соображения, как именно это следует делать.
За время, прошедшее с нашего последнего свидания, задастый херувим с рекламы эротического театра «Купидон» лишился одного крылышка и почти половины второго: перегорели неоновые трубки. А денег на новые, как мне было доподлинно известно, в кассе нет. Если так пойдет, скоро он окончательно превратится в падшего ангела.
На этот раз я сразу направился к служебному входу. К моему удивлению, сегодня в вольтеровском кресле на проходной вместо бабули дремал с очками на лбу давешний шекспировский интерпретатор, литературный «негр» на твердой ставке. При звуках открываемой двери он отверз очи и сладко потер их кулачками, глядя на меня вопросительно.
– Да вы многостаночник!
– приветственно сделал я ему ручкой.
– Сценарист, рабочий сцены, а теперь и до сторожа дослужились. Куда там Шекспиру - он только и мог что пьески кропать!
– Весь мир театр, мы в нем - вахтеры, - позевывая, лениво объяснил он.
– Сегодня выходной, даже буфет не работает. Редкая возможность побыть в одиночестве.
– Выходной, - огорчился я.
– А мне как раз нужен был кадровик, или кто тут у вас личным составом заведует.
– Заведующий отделом кадров - ваш покорный слуга, - с достоинством сообщил он, и его круглые окуляры, едва заслышав о переходе хозяина к другого рода деятельности, сами собой перескочили со лба на кончик носа.
– А Шекспир, к вашему сведению, в своем театре «Глобус» не только пьески кропал, но еще и режиссером был, и актером, и антрепренером. То есть кадровиком как раз.
– Вот и славненько, - не стал спорить я.
– Тогда вы-то мне и нужны. Я вам в прошлый раз не успел представиться - моя фамилия Северин, я частный сыщик. Мне давеча Иван Палыч рассказывал, что Нинель Шахова, когда увольнялась, сманила за собой еще несколько юных дарований. Мне бы их ко-ординатики - если остались, конечно.
– Отчего ж не остаться, - проворчал драматург-кадровик, тяжело выбираясь из глубин кресла, как медведь из берлоги.
– Мы кадрами не разбрасываемся, тем паче актерскими. Это, знаете ли, такой народец… Нынче здесь - завтра там. Сегодня ушли, завтра жрать нечего станет - прибегут как миленькие. Идемте в профком, посмотрим архив.
Несколько пожухлых коленкоровых папок в ящике стола архивом можно было назвать только из глубокого сострадания. Так же как и крошечное, до потолка заваленное бывшим в употреблении театральным хламом помещение под лестницей - профкомом. На поверхности стола лежала верхняя часть рыцарских доспехов, мятая и пробитая во множестве так, словно сюда ее доставили прямиком с Ледового побоища. У меня на языке вертелся вопрос, не связано ли отсутствие нижней части напрямую со спецификой театра «Купидон», но мой одышливый Вергилий уже пренебрежительно смахнул ржавые доспехи куда-то в угол, а на свет божий извлек невзрачные архивные папочки. Но их содержание оказалось куда ярче внешнего вида.
– На картинки внимания не обращайте, - перехватив мой взгляд, захихикал шекспировед.
– Мы, кроме анкеты стандартной, просим от соискателей портфолио, они и составляют - в меру испорченности. Особенно соискательницы: думают, раз у нас эротический театр, главное ноги пошире раздвинуть.
– А на самом деле что главное?
– заинтересовался я.
– Творчество, - с совершенно серьезным видом провозгласил он.
– Ну да, маленько специфическое, для узкой аудитории. А что такого? Бывают ведь театры юного зрителя, театры для глухонемых…
– А у вас - для сексуально озабоченных?
– не удержался я.
– Примерно, - согласился он, перелистывая файлы с фотографиями, поместить которые взялся бы не каждый мужской журнал.
– А они что, по-вашему, не люди? С какой стати вы их лишаете права прикоснуться к прекрасному?
Не лишал я никого никакого права. И уж тем более чего-то там касаться. Но все равно, решив, что дискуссия в этом направлении вряд ли будет плодотворной, замолчал. Как раз вовремя: начкадрами обнаружил то, что искал, и оживился.
– Вот они, гады, предатели трудового народа! Пожалуйста, идут один за другим - как увольнялись. Раз, два… Всего пятеро. Сама Шахова, потом две актрисульки: Голдовская Оксана Григорьевна - травести и Шлык Марина Олеговна - инженю. Еще один «аркашка» мужеска пола - Моченев Валерий Валерьевич, герой-любовник. Ну, и вдогонку Серега Курманцев, завпост.
Наверное, у меня на лице было написано, что не все из употребленных им терминов входят в мой словарный запас.
– Это все амплуа театральные, - пояснил он.
– Ну, типа, кого чаще играют: по возрасту, по внешним данным и так далее. Инженю - молоденькая девушка, чистая такая, наивная. Герой-любовник - и так ясно. Травести - ребенок, может хоть мальчишку, хоть девчонку изображать. Актеры говорят: «Травести, травести - не с кем время провести».