Все плохое уже позади. Том 2
Шрифт:
– Ой, – пискнула Наташа и сделала скорбную гримаску, – я ее очень далеко спрятала, – жалобно протянула она и погладила свой живот.
– А-а-а, ты ее съела, – вомущенно прошептал Мэтт, – хулиганка.
– Я оставила тебе самое вкусное, – улыбнулась она и потянулась к его губам.
– Согласен, – кивнул он, слизывая с ее губ джем.
– Гм, гм, – многозначительно кашлянула Юля, – вообще-то вы не одни, и здесь есть дети, – она откинулась на спинку кресла, сложила руки на животе и выдохнула, – уф, я объелась.
– Конечно, – Евгения Ивановна грустно вздохнула, – такая вкуснятина.
– Бабушка, твои пироги намного вкуснее, – внучка крепко ее поцеловала.
– Да, куда мне против такой заморской штуки, – вздохнула та, – каждый раз тесто ставлю и каждый раз переживаю, вдруг дрожжи плохие или мука тяжелая, или еще что-нибудь. А тут и не нужно ничего знать, кнопку нажал и гуляй, через три часа все будет готово.
– Ну, и что, – возразила Наташа, – зато машинка умеет печь только один вид хлеба, а ты печешь и сметанные лепешки, и булочки с корицей, и пампушки с чесночком, и пампушки с медом, и ватрушки, и эклеры, и…
– И пирожки с грибами, а еще с капустой, – добавил Майки.
– И блинчики, – кивнул Патрик.
– И оладики, – облизнулась Элизабет.
– Я снова захотела есть, – вздохнула Юля, выпрямляясь в кресле и оглядывая опустевшие тарелки и вазочки.
– Бегемотик, ты же не влезешь в платье, – грустно посмотрела на нее Наташа, – кто у меня на свадьбе будет подружкой?
– Влезу, Натыч, – твердо ответила та, – без подружки не останешься.
США, Нью-Йорк, особняк Престонов, понедельник 5 сентября 1988 года
– Девочки, а хотите, я организую вам экскурсию в торговый центр, – предложила Наташа заскучавшим бабушке Евгении и Юльке.
– Хочу, конечно, хочу, – подруга восторженно взмахнула руками и сцепила их на животе.
– Чего я там не видела, – недовольно проворчала бабушка, но любопытство взяло вверх, и она пошла собираться.
Наташа заглянула в комнату к Бажени, – ба, ты готова? – крикнула она.
– Уже иду, – раздался бабушкин голос, – только чулки надену, – бабушка босиком вышла из гардеробной, держа в руках чулки.
Наташа с улыбкой оглядела ее нарядное цветастое платье.
– Ба, ты очень красивая, – она поцеловала Бажени в щеку.
– Ой, да какая красивая, – забурчала бабушка, опускаясь в кресло, – карга старая, ни сесть, ни встать не могу, ни чулки надеть, о-о-ох, старость – не радость, – закряхтела она, пытаясь закинуть ногу на ногу.
– Давай, помогу, – Наташа опустилась перед Евгенией Ивановной на колени и закатала чулок, – протягивай ногу.
– Скоро обе протяну, коша моя, – засмеялась бабушка.
– Ну тебя, – рассердилась Наташа, натягивая чулок бабушке на ногу, – не говори глупостей, кто мне будет помогать воспитывать детей?
– Я уже свое отвоспитывала, – бабушка вздохнула и ласково погладила внучку по голове, – так что своих сама будешь растить.
– Знаешь, что, – возмутилась та, – так нечестно. Мамнине помогла, Ларисе помогла, а меня хочешь бросить? – она стала натягивать второй чулок.
– Хорошо, хорошо, не брошу, – засмеялась Евгения Ивановна, – только ты не тяни с праправнуками, вдруг не дождусь, – вздохнула она.
– Дождешься, куда ты денешься, – пробормотала Наташа, натягивая бабушке на ноги удобные растоптанные сандалии, – готово.
– Коша, – бабушка снова погладила ее по голове, – когда ты была маленькая, я так же перед тобой на колени опускалась, чтобы ботиночки тебе завязать, – ее глаза заблестели, – а теперь ты такая большая, такая красивая, – бабушка помолчала, – я обязательно дождусь праправнуков, – твердо пообещала она и, подумав, добавила, – сказки буду им рассказывать, в садик водить, даже в первый класс поведу, до девяносто пяти доживу, а потом все, не взыщи.
– Ба, – грустно посмотрела на нее Наташа.
– Ну, все, поехали, – с помощью внучки Бажени поднялась с кресла, нацепила кокетливую маленькую шляпку и бодро вышла из комнаты.
США, Нью-Йорк, торговый центр, понедельник 5 сентября 1988 года
– Натушка, а Престоны не будут ругать тебя за то, что нас катают на машине? – наклонившись к Наташе, тихо поинтересовалась Евгения Ивановна, когда Берни вез их с Юлей в торговый центр.
– Бабушка, ну, ты что, – внучка погладила ее по руке и улыбнулась, – ты же сама видишь, как они все ко мне относятся.
– Да, очень хорошие люди, – задумчиво произнесла бабушка, – и не скажешь, что американцы. А как ты будешь называть Женю и Павла после свадьбы? – спросила она Наташу.
– Так же, как и называла, – удивилась та, – Тефочка и Пол.
– Родителей мужа надо называть папа и мама, – назидательно изрекла Евгения Ивановна, – и обращаться к ним обязательно на «вы».
– Ага, щас, – хмыкнула Наташа.
– Ты не хмыкай, – погрозила ей пальцем Бажени, – тебе со свекром и свекровью в одном доме жить. А ты свекровь обзываешь какой-то фифочкой, вот обидятся они на тебя и начнут поедом есть, тогда взвоешь.
– Пусть попробуют, – снова хмыкнула та, – на моей стороне три монстра, уеду снова в Москву, посмотрю, как они без меня с детьми справятся, или вообще детей с собой заберу, – она засмеялась, – представляешь, маленькие бандиты заявили мне, что если я когда-нибудь куда-нибудь уеду, они поедут со мной.
– Да-а-а, – протянула бабушка, – малыши тебя любят, хорошие ребята…
– И я их люблю, – Наташа похлопала бабушку по руке, – а насчет Тефочки и Пола не волнуйся, они очень хорошие люди, и тоже меня любят. Мы с ними все прошлое лето прожили бок о бок, и это лето провели вместе. Они ни разу не сунулись со своими советами. Пол всегда на моей стороне, и Дженнифер тоже, только ругается, если я не хочу покупать новые вещи.