Все ради любви
Шрифт:
— Нет. У меня есть друг-ювелир, и вчера вечером он привез кольца на ранчо, так что я мог выбрать. Вэнс, Перри и Райан охраняли его по дороге туда и обратно: мы посчитали, что вряд ли грабители решатся связываться с такими здоровенными парнями.
— Ни один, если он хоть что-то соображает, — согласилась она.
Квентин заключил Рэчел в объятия, и губы их встретились. Они обменялись долгим и нежным поцелуем, скрепившим соглашение, и долго глядели друг другу в глаза, сгорая от любви и желания.
Рэчел погладила его крепкий подбородок, провела пальцем по губам и погрузила пальцы в его темные волосы, с наслаждением перебирая густые пряди. Она отклонила его голову назад, чтобы снова припечатать его губы поцелуем. Ей так нравилось целовать его. Квентин мог заставить ее изнемогать от желания, дрожать от нетерпения, пылать от страсти. Он чуть приоткрыл рот и склонил голову. Этот мужчина умел сделать поцелуй нежным и придать ему силу и страсть. Губы Рэчел прижались к его верхней губе, а его — ласкали ее нижнюю. Его руки блуждали по ее телу, возбуждая, щекоча, доставляя наслаждение. Он был великолепен, устоять против него было невозможно. Рэчел охватила радость: он снова с ней, он жив, он станет ее будущим.
— Я так люблю тебя, ты мне очень нужен.
— Я люблю тебя, Рэчел, ты нужна мне. Я сгораю от страсти, просто глядя на тебя, прикасаясь к тебе, думая о тебе.
— И я тоже, мой дорогой. Как ты думаешь, смогу ли я снять с тебя брюки, не потревожив больную ногу? Я хочу сесть к тебе на колени.
Квентин улыбнулся:
— Звучит заманчиво. — Он смотрел, как она присела, чтобы снять с него левый ботинок. Когда Рэчел расстегнула пуговицу на поясе и молнию, он приподнялся, помогая ей. Она освободила его бедра и левую ногу от брюк и светло-голубых трусов. Правая нога в лубках опиралась на низкую табуретку. Рэчел расстегнула на нем рубашку, осторожно освободив поврежденное плечо, и бросила ее на кафельный пол. Квентин наблюдал, как она снимает шорты, трусики, футболку и бюстгальтер. Глядя на ее обнаженное тело, он восхищался ее фигурой. Вскоре он закрыл глаза и застонал от удовольствия, когда ее ловкие руки и нежные губы привели его жаждущий член в рабочее состояние, и она медленно опустилась на него, словно в ножны, заключив его в себя.
Они целовались и наслаждались ласками, исступленно желая друг друга, их руки и губы блуждали всюду, куда могли достать. Он передал всю инициативу ей, поскольку его движения были скованы. Ее колени опирались на подушки по сторонам его бедер, и она ритмично и радостно поднималась и опускалась, скользя по его пульсирующему члену. Рэчел наслаждалась свободой действий, не испытывая робости, презрев все запреты с любимым мужчиной, за которого вскоре выйдет замуж. Когда она остановилась передохнуть на минуту, Квентин осыпал поцелуями ее шею и грудь. Она запрокинула голову, и он приник, наслаждаясь, к ее напрягшейся груди. Его язык скользил по соскам, делая их еще тверже; он игриво и осторожно сжал их зубами. Они так давно не были вместе, он настолько распалил ее, что ей требовалось совсем немного, чтобы достичь блаженства. Рэчел медлила на самом краю, пока еще могла терпеть сладостные муки, и разрешила себе ринуться в бездну страсти, достигнув мощного и великолепного пика. Всем телом она прильнула к нему, захваченная бешеной скачкой к победе.
Тело Квентина горело, желание неслось по его жилам, и вскоре он тоже до конца испил чашу наслаждения. Он властно сжимал Рэчел в объятиях, его дыхание медленно выравнивалось, мощные мышцы расслаблялись.
— Божественная женщина, кажется, я умер и побывал в раю. Это фантастика! Я люблю тебя каждым вздохом, каждым ударом моего сердца, — сказал он, улыбаясь. — Надеюсь, я был в хорошей форме. Когда валяешься столько дней в постели, силы убывают. Выздоровев окончательно, я поработаю над тобой. Ты запросишь пощады прежде, чем я закончу.
Влажным бумажным полотенцем Рэчел обтерла пот с его лица и шеи, только сейчас сообразив, зачем он просил его — чтобы вытереть руку, когда он положил в аквариум ее обручальное кольцо.
— Этого обещания не забуду, жду не дождусь, когда ты исполнишь его.
— Исполню с радостью, и очень скоро. Я и сегодня был неплох, когда ты взялась за меня. Это было великолепно! Я тебе много должен, а долги я всегда отдаю.
— Я рада, что ты честный человек, помимо твоих бесконечных достоинств и прекрасных свойств. Погоди, я приведу тебя в порядок, вдруг кто-нибудь зайдет. Нет, — добавила она со смехом, — не Джанет: после скандала с Клиффом она отправилась в долгое путешествие. Если нам повезет, по возвращении она должна сильно перемениться.
— Это было бы удачей для всех.
— Верно, и такое вполне возможно. Возможно все! Мы снова встретились через двенадцать лет, ты остался жив после такой ужасной аварии, и мы опять вместе.
— И мы всегда будем вместе, благодаря нашему ангелу-хранителю.
Рэчел улыбнулась, кивнула и отправилась в ванную за губкой и полотенцами. Она смыла с обмякшего члена следы их близости, снова надела на Квентина трусы, брюки, ботинок и рубашку и, улыбаясь, пригладила рукой его темные волосы.
— Почти как новенький. Пока поживешь так, а позже я тебя выкупаю. Пей колу и отдыхай. Я вернусь через минуту. — Она ушла в ванную, чтобы вымыться и снова одеться, и почти тут же вернулась. — Ну, напряжение мы сняли, а как насчет ленча?
— Отлично: я проголодался. Я давно завтракал.
— Конечно, и в другом часовом поясе. Сейчас поедим.
Во время ленча они обсудили свои неотложные планы, решив назначить свадьбу на одиннадцатое сентября, меньше чем через две недели.
Во вторник днем они добрались до округа Миллер и маленького городка Колквит в штате Джорджия. Следуя указаниям Квентина, Рэчел вела машину к дому его родителей, волнуясь и нервничая перед встречей с его семьей. Она подвела серебристый «БМВ» к дому Ролсов и остановилась. Почти немедленно выбежали родители, сестра Мэри и ее семейство, чтобы поприветствовать их.
Сияющий Квентин поцеловал мать и сестру, обнял отца, пожал руку зятю и представил им свою невесту:
— Мама, папа, эта прекрасная женщина — Рэчел Гейнс, на которой я буду счастлив жениться одиннадцатого числа следующего месяца. Рэчел, это мои родители, Мэтью и Инез Ролс.
Глаза Инез наполнились слезами, но улыбка была ослепительной. Она обняла Рэчел и поцеловала в щеку.
— Я рада познакомиться с вами и принимать у себя. Квентин рассказывал о вас много хорошего. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы принесли счастье моему сыну.
— Это он сделал меня счастливой, миссис Ролс, и я тоже очень рада познакомиться с вами. Я с вами, сэр, — обратилась она к его отцу, и они с улыбкой пожали друг другу руки. Она заметила, что Квентин похож на отца и унаследовал от него высокий рост и атлетическое сложение. В черных волосах Мэтью не было заметно седины, глаза у отца и сына были одинаково голубые. Высокий мускулистый человек, привычный к долгой тяжелой работе… Он часто и охотно улыбался, сверкая белизной зубов на лице, покрытом загаром от бесчисленных дней, проведенных под солнцем. Немногие морщины были скорее признаком улыбчивости, а не старости. Рэчел прониклась теплым чувством к отцу Квентина, он показался ей добрым, честным и надежным человеком.