ВСЕ включено
Шрифт:
– Здрасьте, баба Настя! Мы кажется, рыжую обсуждали? Вот и не переводи тему, деревенская, у меня тоже есть, что сказать. Бураку крупно повезло, что в момент спора рядом не было меня. Иначе не шатался бы сейчас с туристками, а прятался дома с выбитым глазом и откушенным достоинством. Ишь, повадился, на девушек голос повышает. Знает, что Лиза одна здесь, заступиться некому. Не тут-то было, я за тебя, косматая, кому и что хочешь вырву.
– Я люблю вас, девочки. И видит бог, Седжиль, я бы многое отдала за то, чтобы посмотреть как ты ищешь его достоинство, чтобы откусить.
– Смейся, рыжая, но я бы за тебя постояла, – буркнула
Они посмотрели друг на друга. В глазах каждой увидели свое отражение. Слова – лишнее звено в передаче льющегося сердца тепла и благодарности жизни за то, что свела их вместе.
Что важнее в чужой стране: дружба или любовь?
Сами того не зная, девушки готовились вступить в период жизни, приготовивший ответ на этот каверзный вопрос, но не суливший выигрыша ни одной из сторон.
– Седа, гарсон тебя ждет? – поинтересовалась Лиза, глядя на вышагивающую словно цапля Седжиль. От ложмана до пункта проката электромобилей было минут пять неспешной ходьбы и «королева» соизволила обойтись без такси.
Услышав вопрос, Седжиль помрачнела. Достала из кофейного клатча телефон, набрала номер, включила громкую связь. Через пару гудков появилась многообещающая секундная тишина.
– Занят, перезвоню, – глухой мужской голос вытеснили противные гудки.
Под их аккомпанемент в огромных глазах Седжиль собрались тучи.
– На работу собирается, – тем не менее беспечно отозвалась она. – Так даже лучше. Обожаю делать сюрпризы.
Тяжело проявлять инициативу, если не встречаешь в глазах любимого своего отражения. Раз, другой, третий – и разочарование гирями повисает на руках, лишая их силы, а тебя – веры. Равняя с землей, растворяя в отчаянии. Но и отступиться нельзя. Гордо подняв голову, упорно ползешь до натянутой поперек жизненного пути красной ленточки. На ней – накорябанное золотистыми буквами короткое слово. Только какое, «победа» или «жаль»?
Пренебрежение переживалось сложнее на фоне залитого любовью города. По вымощенным гравием южным улочкам, держась за руки, неспешно прогуливались пары. Большинство наслаждалось наполненной лишь звуками города и шепотом желания прогулкой, неинтересной, но полагающейся прелюдией к финалу на пляже или – в исключительных случаях – в обшарпанной комнате пансиона. Более дерзкий представитель гостеприимного Кемера, выучивший пару-тройку фраз по-русски, непрестанно шептал: «Ти грасива, очин грасива». Девушка таяла и еще сильнее прижималась к избраннику. Заметив очередную, особо откровенную (она – «барабан», он – «дудочка» до ее плеча) пару, Ада раскрыла рот в беззвучном удивлении, Седжиль закатила глаза, а Лиза прыснула в ладошку.
– Вот увидишь, однажды я подойду к одной из «грасавиц» и оттаскаю за волосы, – выругавшись по-турецки, пообещала Седжиль. – Разводят блядство в приличном месте. Вы посмотрите, у нее же обручальное кольцо!
– Это Кемер-то приличное место? – еще сильнее развеселилась Лиза. – Неужели ты ни с кем здесь не гуляла? Ни разочка?
– Так, как эти, никогда, – брезгливо поджала губы Седжиль.
– Много потеряла. Забавный опыт. Он по-русски ни бум-бум, она по-турецки только «дурак» и «мерхабай» знает, по пути из аэропорта в отель гид научил, а общаться как-то надо. Иногда дело даже до картинок на песке доходит.
– Здрасьте, баба Настя. И много у тебя таких… картинок… было?
– Были, – уклонилась от ответа Лиза. – Но больше не будет. Уже неинтересно. Хочу настоящих отношений, а не пустых однодневок. Наверное, чтобы дорасти до глубоких чувств, нужно пройти через череду пустоцветных романов. Только в этом случае сможешь по-настоящему оценить прелесть постоянства.
Седжиль лишь презрительно хмыкнула.
– Готовь кошелек и обаяние, косматая. Нас ждут лошадки!
Как и большинство заведений, предназначенных для туристов, агентство по прокату техники располагалось под открытым небом. Лишь непосредственно автопарк был прикрыт тонким слоем брезента – и от дождя, и от солнца, и от птичьих подарков. Свет в соседних коммерческой аптеке и государственной почте был потушен, но, несмотря на поздний час, представители агентства так же рьяно, как и днем, шутками зазывали потенциальных клиентов.
– Девушки, это опять вы! Недели три уже здесь живете, пора и честь знать, – подкололи они приближающуюся троицу. – Освобождайте место для белой кожи, вас дома уже начальство и неоплаченные счета заждались.
– Мы вообще-то не туристки, аби, – обиделась Седжиль. – И мы деньги те6е несли, на электромобилях покататься хотели, но после такого приветствия мы, пожалуй, лучше зайдем к твоим конкурентам. Электромобилями весь Кемер нашпигован как плов изюмом.
– То-то я думаю, у вас лица такие одухотворенные, нетуристические, – резко сменил песню курчавый длинноносый распорядитель техникой. – Проходите, гости дорогие, деньгам мы завсегда рады. Электромобили, говоришь, желаете? Есть, как раз три штуки для вас осталось.
– Сначала скидку хотим.
– Договоримся, – сотрудник агентства опешил от наглости разряженной словно пальма во льдах месхетинки. – Вы кататься-то умеете?
– Сел да поехал, что там уметь.
– Так, красавицы, учимся, если хотите проснуться дома, а не в госпитале или морге, – вздохнул кудрявчик, подводя их к ждущим своего часа электромобилям. – Все как в жизни. Справа ручка газа, ее поворачиваете нежно, как мужчину ласкаете, смотрите, вот так. Это тормоз, тоже часть мужчины. Вот передатчик переключения скоростей, он уже по нашей, мужской части. Это седло для сидения, широкое, подходит всем, – быстрый взгляд на достоинства Седжиль. – Здесь – подставки для ног, до 60-го размера помещаются все. Ездить аккуратно и только по проезжей части, по тротуару – в самом исключительном случае. Туристов не давить, особенно тех, кто у нас еще технику в аренду не брал. Час проката стоит 10 евро с человека, но если она, – кудряш показал на Лизу, – согласится завтра вечером выпить со мной кофе, с каждой из вас по 10 лир за час. Только потому, что вы не туристки.
– Аби, до чего потрясающая у тебя рубашка! – логично восхитилась Седжиль. – Знаешь, ты нашей рыжухе очень понравился, но она картинки больше не любит, – грустно добавила девушка, незаметно щипая открывшую было рот Лизу: «Молчи!» – Молодая еще, что поделаешь. Ты, аби, уже зрелый состоявшийся мужчина, у тебя наверняка поклонниц хоть отбавляй, зачем тебе эта глупая мондавошка? – пропела она, протягивая ему 90 лир. – Нам на три часа, пожалуйста.
Лесть сработала мгновенно, как и всякий раз, когда за стол переговоров усаживалась Седжиль, и через пару минут девушки знакомились с своими электрическими пони.