ВСЕ включено
Шрифт:
– Ты бы, мразь, помолчала, если проблем не хочешь, – капилляры в глазах Бурака полопались, придавая ему сходство с быком в разгар корриды. – Я таких как ты сотнями за сезон давлю. Твои защитнички, перед которыми ты ноги раздвигаешь, тебе не помогут.
Словно не слыша ссоры, Саша невозмутимо отбросил куриную кость на дальний конец подноса. Ахмет сосредоточенно жевал, не поднимая взгляда от испещренного засохшими пятнами кетчупа стола. Его скулы двигались синхронно с работой челюсти, но на груди, в районе сердца, не было ни малейшего движения. Тишина. Пустота.
– Говори только то, за что сможешь ответить, Бурак. Ты отлично знаешь, что ни с кем я не гуляю.
– Знаю я таких шалав-тихошек. Днем
Губы девушки побледнели. Ноготки в напряженно сжатых кулачках впились в кожу, но Лиза не заметила боли. Так, быстро опустить шлюзы перед с ревом мчащейся к выходу обиды.
– Брейк, – вмешательство Саши поставило на паузу их перепалку. – Никогда не спорь с бабами, брат, если не хочешь, чтобы яйца высохли раньше срока.
Стук стакана перед подносом Лизы осколком разорвавшейся мины резанул слух.
– Ты за этот ужин ответишь, тварь. Кемер город крохотный, сочтемся. А тебе, брат, приятно подавиться. Ахмет, увидимся.
Лиза едва удержала руку, тянущуюся к стакану. Запустить бы им в жировые складки удаляющегося Бурака. А еще лучше – в голову. Может, это вобьет в него хотя бы зачатки культуры обращения с дамами.
Саша дожевывал капусту. Между бровями залегла глубокая складка.
– Ему тоже успела отказать? – проницательно заметил он. – И автоматом попала в черный список. Он не из тех, кто адекватно воспринимает слово «нет». Считает его личным оскорблением, – пухлыми пальцами устало разгладил лоб, поднялся из-за стола. – Слышала поговорку: «Не тронь говно, вонять не будет»? Не отвечай. Если хочешь спокойно доработать до конца сезона, эта фраза должна стать твоим жизненным кредо. Поняла? Ахмет, пошли, пора работать, туристы уже с пляжа идут. Лизунка, жду тебя в магазине.
Лиза кивнула, сдерживая слезы. Обида – замок на калитке сердца. Но как не выбрать тот, что побольше? Ни Саша, ни Ахмет – «братья» – не вступились за нее, не поставили взбесившегося Бурака на место. Конечно, Лиза сама виновата, накинулась на мужчину. В строгой версии мусульманской культуры это преступление. На помощь сурового Ахмета Лиза и не рассчитывала, но Саша, добровольно вызвавшийся нести ответственность за безопасность и сохранность своей помощницы, Саша, с его чувством юмора и умением сглаживать острые углы, мог бы тактично замять ситуацию. А он… Брейк…
Значит, все так называемые защитники – лишь иллюзия. На самом деле Лиза одна в этой стране. Не поможет никто, если это идет вразрез с главными ценностями, ради которых были покинуты престарелые родители, жены, дети – деньгами, бизнесом, мужской солидарностью. Все это, выходит, выше братства. Наверное, это нормально. Враги не нужны никому. Всем детей кормить и делать запасы на зиму, а сезон короткий… Что же… Остается усвоить урок, и замуровав шкатулку с надписью «доверчивость», спрятать ее в самый дальний уголок своей души. А с Бураком она и сама сладит. Не привыкать иметь дело с разъяренными поклонниками. Вот еще, переживать из-за такой ерунды. Много чести.
В улыбке Лизы вновь полыхнули потухшие было искры, но ее интуиция, не обращая внимания на эмоциональный десерт, встревожено лупила в барабан. Вопрос не в расстройстве. Вопрос в другом. Угроза Бурака – это лишь попытка сохранить иллюзию мужского достоинства, оставив последнее слово за собой, или начиненная ошметкам оскорбленного самолюбия взрывчатка?
Человечество научилось делать необыкновенные вещи. Создает из растений ткани, выжигает пламя из ничего, делает деньги из воздуха. Почему же все еще недоступна функция «прислать вестника из будущего»? Прибывает он к человеку, а в руках – USB с записанной короткометражкой о том, к каким последствиям приведет тот или иной поступок. После просмотра – деловое предложение: «Отменить?» Встреть Лиза такого гонца, она не была бы так спокойна и сделала бы все, чтобы наладить отношения с Бураком. Но такая функция, увы, вне зоны доступа, а потому, мурлыча под нос любимую песенку и ловко уворачиваясь от ласковых цветов, стеной защищающих дорожку от непрошенных взглядов гостей из соседнего отеля, Лиза вприпрыжку вернулась в магазин. Сквозь витрину виднелось горделивое лицо Саши с выступившими на широком лбу капельками пота. В руках, крепко прижатых к сердцу, покоился ворох бамбуковых полотенец и бумажный пакет с изображением яхты, в который упаковывались покупки.
«Все в порядке, жизнь продолжается. Клиенты радуются, касса множится», – улыбнулась Лиза, но перед ее внутренним взором мелькали складки удаляющейся спины Бурака и его полыхающий ненавистью взгляд.
«Если хочешь спокойно доработать до конца сезона…»
Конечно, Лиза хотела. Но ее неспособность замолчать в разгар ссоры и идти на поводу у мужчины на родине выглядела милой особенностью, очаровательной взбалмошностью, на которую парни клевали стаями. А здесь она же превращала надежду на сезон без приключений в тощего призрака. Так или иначе, Лиза искренне верила, что время, гуманнейший писатель судеб, расставит все по своим местам.
*
– Я должна предстать перед любимым как королева! – заявила Седжиль, появляясь на крыльце своего ложмана перед уставшими от бесконечности ее сборов подругами. Огонь жизни, разгоравшийся в ее глазах каждый день ровно в 22.00, аккурат после закрытия магазина, наверняка был виден даже из космоса. – Cегодня мой вечер, кулемы!
Дерзко стремящаяся вверх угольная стрелка, подчеркивающая естественную длину изогнутых ресниц. Оливковые перламутровые тени, придававшие кокетства каштану глаз. Уложенные в замысловатую прическу смоляные волосы с невесомым оттенком корицы. Платье из плотного трикотажа с принтом из снов про леопарда, удлинявшее силуэт, скрадывавшее обширности, приподнимавшее окружности. Его край то и дело терялся в изящности 10-сантиметровых шпилек в тон теням, на шарике-Седжиль, впрочем, выглядевших весьма комично. Завершало образ поле цветущих гортензий, сообщавшее окружающим о приближении девушки задолго до ее фактического появления.
– Как королева, говоришь? – задумчиво поинтересовалась Лиза, оглядывая плоды изысканного вкуса подруги. – Скорее, как Маугли невесть как очутившаяся в каменных джунглях. Лимузин-то уже заказала?
– Лимузины все разобраны. Поедем на электромобилях! Ух, прокатимся с ветерком, рыжая! Только космы в косу заплети, а то будут развеваться как искры пламени, придется нам еще от пожарных убегать.
Подустав от грубости Седжиль, Ада закатила глаза, но Лиза, пропустив последнее замечание подруги мимо ушей, захлопала в ладоши. Покататься на электромобиле – работающем от аккумулятора самокате – она хотела уже давно.
– Даешь вечер исполнения желаний! Я превращусь в Шумахера, Седа встретится со своим неприступным, а ты, Ада, попробуешь наконец-то турецкую национальную вкусняшку.
– С удовольствием, я сегодня, как и планировала, без ужина. И тебе не надо было туда ходить, Лиза, не зря же я тебя отговаривала.
– Так ты знала, что мы с Бураком…?!
– Я чувствовала, что произойдет что-то, что огорчит тебя, – Ада неторопливо, вдумчиво, как и все, что она делала, вернула выбившийся край простой белой футболки обратно в джинсы, слишком плотные даже для майских кемерских вечеров. – Предугадывая следующий вопрос, отвечаю: ты бы поверила мне? Нам всем хочется учиться только на собственном опыте, такова женская природа. Поэтому и Седжиль вместо того, чтобы слушать нас и переключить внимание на достойных мужчин, как заведенная утка несется к своему пустосердцему.