Всегда на страже (сборник)
Шрифт:
До начала представления еще было время, и колхозники пригласили пограничников к себе: мол, посмотрите, как мы живем. Каждый их дом делился на две квартиры, и вот в одну из них - в квартиру тракториста - попала группа Курени.
Войдя в столовую,- а из нее были видны и две другие комнаты,- Алесь еще на пороге остановился: современная мебель, красивые люстры, большой телевизор на ножках… Здорово! Как в большом городе, даже водопровод и газ.
И невольно подумал, что у них в колхозе многие люди живут еще по старинке.
Решил сегодня же
– Ба! Ды гэта ж Аксана?
– удивился Алесь.- Конечно, она,- и поспешил к кругу.
Аксана, увидев его, зарделась ярким румянцем и выкрикнула, приплясывая:
– Алесь, здравствуй! Давай сюда!
– и, развернувшись к нему лицом, по-цыгански затрясла плечами, да так, что он, вопреки своей застенчивости, влетел в круг, молодцевато встал перед ней, залихватски отшлепал ладонями по «голенищам», потом по колену, притопнул и, взяв Аксану за плечи, повел ее по кругу. Его друзья-пограничники, подхваченные весельем, тоже пустились в пляс с девчатами. А Куреня, воспользовавшись этим, вывел Аксану из круга и увлек ее в тенек липы, на скамеечку.
– Какими ты здесь судьбами?
– спросил он.- Ты ж живешь в Бресте.
– А я здесь на практике,- Аксана влюбленно смотрела на него.
– Покажи дом, в котором живешь.
– А мы, практикантки, живем в соседней веске, отсюда недалечко. Если идти той дорогой,- показала она на проселок,- то придешь прямо к нашему дому.- И ее взор говорил:- «Идем!»
Алесь взгрустнул: нельзя ему уходить.
– Жаль,- проронил он.
– Ты чего?
– Аксана дернула его за полу мундира.- Брось думать! Нельзя так нельзя. Ты ж солдат.
– Постой.- Алесь тихонько погладил ее руку.- Я думаю, что бы тебе подарить такое, что было бы тебе приятно и к лицу?
– Спасибо, Алесь. Ничего мне не надо.- И продолжила строками из стихов Некрасова, несколько их переиначив и заменив слово «любить» - словом «дружить»: - Мы и так будем друг с другом дружить, так не траться, сокол мой ясный.
В этот момент Алесь готов был ее расцеловать и сказать то, чего никогда еще не говорил, но, сам не зная почему, удержался.
– Сегодня, Аксана, ты мне особенно нравишься,- как бы выдохнул он.
Но как ни скрывал Алесь свое чувство, все же тон, которым он сказал, взбудоражил сердце Аксаны, и она ответила:
– Ты мне тоже,- и покраснела ярче макового цвета.- Пройдемся по дорожке,- поднялась она. И они медленно направились в сторону поля.
– Внимание! Внимание! Пограничники приглашаются в
– прогремел несколько раз репродуктор.
Алесь заторопился:
– Не прощаюсь - увидимся. Как только кончится выступление, я сразу же выйду. Жди на скамеечке.
Уже густые сумерки скрывали постройки, когда Алесь подбежал к условленному месту. Народ, не торопясь, плыл из клуба, восторгаясь выступлением пограничников. Курене казалось, что этому шествию не будет конца. Наконец, окруженная подругами, вышла и Аксана.
Времени у Алеся было в обрез - уж такова, военная служба, где все подчинено расписанию,- и он, извинившись перед девушками, взял Аксану под руку и повел по тропке, подальше от людского шума и глаза.
– Когда же, Аксана, мы теперь встретимся?
– остановился он у той самой липы, что днем укрывала их своей тенью.
– Если ничего подобного не случится, то только осенью, когда начнется учеба.
– Осенью? Так долго?
– в голосе Алеся прозвучала печаль.- Может быть представится возможность вырваться в город, то дай весточку, и я на это время выхлопочу увольнительную.
– Хорошо, дам,- только и успела сказать Аксана: просигналила машина.
Алесь двумя ладонями взял ее голову и поцеловал в щеку.
– До свидания, Аксана!
Аксана провожала его до самой машины и там в толпе колхозников так же, как и они, махала рукой, не спуская глаз с Алеся.
Машина, набирая скорость, уже потонула в темноте ночи, а колхозники все еще не расходились, делясь своими впечатлениями о пограничниках. Только Аксана одиноко брела в сторону дома.
Глава третья
Последняя встреча с прапорщиком Кублашвили произвела на Алеся более сильное впечатление, чем все беседы в прошлом. И ему очень хотелось во всем быть похожим на него: и в службе, и в воинской выправке, и в постоянной подтянутости. И сейчас, отглаживая брюки к наряду, он вспоминал сказанное на выпуске начальником школы: «…Товарищи контролеры, помните, что вы первые встречаете едущих к нам иностранных гостей. И они по вашей внешности, культуре обращения и вежливости будут судить о достоинствах советского воина-пограничника как первого представителя великого социалистического государства. Но в это же время вы и пограничники - бдительные стражи у ворот нашей Отчизны. Так что будьте на высоте своего положения!…»
– Куреня, дымит!
– окрикнул его Виктор Дудченко, вошедший в комнату быта.- Смотри, без штанов останешься.
Алесь не без испуга поднял утюг, сдернул тряпку и, глядя на штанину, вздохнул, будто гора с плеч.
– Ух, как напугал. Да это просто парит.
– Боже мой, а складочки-то!
– И Виктор как бы выдернул из своей, словно смоль, головы волос и провел им по острию складки.- Берет,- хохотнул он.- Аж порезаться можно.- «Отлично» от старшины гарантировано. Но не канителься, пора собираться,- предупредил он и ушел.