Вселенная любви
Шрифт:
– Это именно тот, кто вам нужен – заверил Кемаль.
Скоро Кристина поднялась ступенями башен, построенных императорами Константином, Юстинианом и Феодосием и вот тут весь Константинополь оказался у её прекрасных ног. Новость о проникновении в башни порадовало Андреа, и он написал:
«Отдаю должное вашей находчивости, полагая, что она обязана неотразимому обаянию вашей необыкновенной внешности и волшебного творчества Кристина».
Тридцатилетнего человека с ключами звали Нихат. Он был азербайджанец и бежал в Турцию в девяностые годы XX века от
Километры крепостных стен и десятки прекрасно сохранившихся башен опьяняли Кристину как вино. Видя символ эпохи, касаясь его руками, она уносилась сознанием в эту эпоху и настоящее переставало для неё существовать.
Нихат всюду носил за Кристиной краски, кисти, растворитель, холсты, подсказывал наиболее интересные видовые точки, а во время письма вытирал и отмывал кисти. Скоро стало казаться, что без Нихата не обойтись.
Нихат оказался гурманом и искусным кулинаром. Однажды на закате солнца, на вершине, обращённой к морю крепостной башни он накрыл скатертью громадную плиту и дал ужин новым друзьям. Готовилось все тут же, на мангале. На вертеле Нихат обжаривал адана-кебаб, сильно перченый мясной фарш. Рядом дымилась кастрюля с тархана чор басы, супом из сушеных молотых томатов, зеленого и красного перца, лука, дрожжей и муки. На скатерть Нихат поставил блюда с салатами: чобан солатасы и патлыджан салатасы.
– А это горячее мезе – объяснял Нихат, расплываясь в улыбке – подаётся с напитком для аппетита: фырында мантар с сыром и шампиньонами, каридеш гювеч с креветками и помидорами и кахвалтылыквар с брынзой и петрушкой.
Заросший густой щетиной затылок и крепкая спина Нихата источали оптимистичное жизнелюбие. Его коренастая фигура на фоне Мраморного моря, крепостных стен и мангала с пылающими поленьями, выглядела органично, создавая атмосферу растворённой в безвременье безмятежности. Хлопотливый и услужливый, но не спешащий, Нихат воплощался в дух места.
За ужином разговор коснулся проведения, в абсолютно незнакомой стране посылающего нужных людей.
– Есть аналогия между мозгом человека и его нейронными связями с одной стороны и видимой в телескопы пористой губной, сотканной из галактик нашей вселенной – сказал Петр, любуясь погружающимся в Мраморное море солнцем.
– Что следует из этого? – отозвалась Кристина, поправляя салфетку на коленях.
– Видимо, космос – это живая ткань, внутри которой идёт обмен информацией, энергией и веществом. То есть космос, это единое информационное поле.
– И в нужный момент нам были даны ангелы хранители в лице наших турецких друзей.
– Похоже на то. Значит космос нам благоволит – заключил Пётр, пробуя кахвалтылыквар.
– Пора приступать к картине. Месяц, это почти ничего, и я начинаю переживать,– Кристина показала свои тонкие пальцы – не могу отмыть краску, только теперь не до этого. Сегодня надо настроиться на то, что завтра я начну писать. Это, как в холодную воду прыгнуть.
– Тебе надо отвлечься.
– Так отвлеки Петя. Что твоё приложение?
– Оно само в галактике Млечный Путь выстраивает иерархию планет, указывая вероятности существования обитаемых планет в определённых точках пространства.
– Интересная модель – видно было, что Кристина отвлеклась от творческих волнений – а что характеризирует высшие планеты твоей иерархии?
– Высшие планеты Млечного Пути, это те чьи обитатели добились доступа к сфере знаний и ресурсов всего космоса, ко всей пористой светящейся губке. Таких планет не много.
– Это миллионные доли одного процента и речь идёт о населённых разумом планетах? – спросила Кристина.
– Да. Ниже в иерархии помещаются планеты, и число их на порядок больше, имеющие доступ к галактической сфере знаний и к ресурсам галактики. Тут речь может идти об одном или нескольких процентах.
При этом Нихат переводил говорившееся Кемалю и нескольким мальчишкам, наблюдавшим за происходящим разинув рты, а Кемаль из медного сосуда с длинным тонким носиком подливал чай в маленькие стаканы.
Подали сладкое и Нихат, указывая на блюда, объяснял.
–Джезерье, гюллячь, пишмание, тулумба, а это десерт ноя-ашуре, без него не обходиться ни один праздник. Его вы должны попробовать.
Пили шарап, виноградное вино из Измира.
С Мраморного моря дул тёплый ветер, доносивший солёную пену до вершины башни. Пылал огонь. Расцвеченный огнями загадочный великий город засыпал.
– А остальные девяносто с чем-то процентов менее развитых планет – Кристина, казалось вовсе забыла о грядущем дне и колоссальной нагрузке.
– Для слабо развитых разумом населенных планет доступ к галактической сфере знаний блокируется.
– Отчего?
– Чтобы не было соблазна простых решений.
– Что это за простые решения?
– Отнять и уничтожить – объяснил Пётр, разведя руками.
Глаза Кристины загорелись, как две сверхновые звезды.
– Как это ко времени. Взятие крестоносцами Константинополя 1204 года – решение проще некуда.
– Да,– качали головами Нихат и принесший выловленную рыбу Кемаль, перемежая русский с турецким – люди создают искусственные миры, цивилизации, выстраивают отношения полов, строят, торгуют. А далее приходят варвары и всё грабят.
– А что служит для примирения? – спросила Кристина, а про себя добавила – боже, как я объелась, но как вкусно.
– Красота и любовь. Это уже я утверждаю, а не приложение – Пётр при этом кивнул Кристине на стаю мальчишек, смотревших на неё глазами людей, погруженных в гипнотический сон.
Утром следующего дня Кристина заявила, что не готова приступить к большому холсту из-за недостаточного знания и ощущения Константинополя.
– Мне прежде нужно написать несколько исторических персон. Хотя бы кратко. Иначе я не втянусь в большую работу.
Обратились к Кемалю.
– Кого писать, чей дух из великих прошлого живёт в стенах города до сей поры?