Всем глупышкам посвящается
Шрифт:
Мы общались еще час, пока руки не схватила судорога. Что я делаю, что делает он. Почему сейчас, так внезапно? Самое страшное, что пришлось признаться себе в том, что я, в самом деле, ждала этого момента. До того мне казалось, что все, связанное с ним - сон о грезах, который никогда не повторится. А тут вдруг он оказался все еще реальной частью вселенной. Так странно. Это будет мучить меня еще долго, эта его игра. Как же объяснить...Подумайте о своем Джеке. Это такой человек, окутанный тайной. Весь его облик - надуманное и желанное с каплей того самого настоящего, что потерялось в ваших иллюзиях о нем. Этот человек всегда с вами, кажется, он уже часть вас, вы знаете о нем все
Так и не удалось поспать той ночью. Я боялась, что его появление - плод моего воображения. Великие люди всегда сходят с ума. Значит ли это, что все сумасшедшие - великие? Вряд ли. Все великие - непременно умалишенные? Пожалуй. Значит ли это, что и я великая? Не думаю. Значит ли это, что я теряю рассудок? Вполне вероятно.
Он открыл глаза под яркий свет восходящего солнца. Милый. Милый Джек. Его рыжие волосы. Его сонный блуждающий взгляд.
– Я соскучилась по тебе за ночь, - прошептала я.
Он молча протянул мне смятую бумажку. Сегодня это было "Твои волосы пахнут летом".
– И что же это значит?
Он пожал плечами, вытянув нижнюю губу и подняв брови:
– Я редактор. Я так вижу.
– А я тогда художник?
– Может быть.
– Тебе еще не надоело придумывать эти причины любви?
– Не может надоесть то, что ты чувствуешь каждый день.
– Даже если это боль?
– Только если это не боль.
Он обнял меня, и мы распластались на теплой кровати без малейшего желания шевелиться. В моей руке был телефон, а в мыслях - судорожное ожидание его сообщения. Джек забрал его, ухмыляясь:
– Хватит уже. Только утро, а ты вся в интернете.
Я покорно отдала ему телефон, кому он нужен. Интересно, он уже заметил, как я взволнована?
– Тебе сегодня ко второй?
– Ага, - протянула я.
– Можно еще полежать.
Я размышляла, когда же нужно сказать ему, что кое-кто вернулся. Нужно ли вообще? Я бы так хотела услышать, что бы вы сделали тогда, но есть ли толк? И я молчала. Все уже в прошлом. Иногда за короткий промежуток времени успевает перемениться не одна судьба.
– Что тебе снилось?
– спросил он.
– Ничего. Сегодня я плохо спала.
– Можешь иногда дергать меня, если я храплю.
– Нет, - потрепала его по голове, - ты очень тихо спишь. Еще и теплый.
– Так и знал, что ты вышла за меня только потому, что надоело мерзнуть.
Мы сплели пальцы, смотрели друг другу в глаза.
– Ты, как всегда, чертовски прав.
Я увидела, как засветился экран и вздрогнула, словно Джек был не человеком, а призраком, преследующим меня. Нужно было рассказать обо всем Максу, но было страшно. А вдруг он не поймет? Вот я бы поняла себя? Нет. Так что я всего-навсего стала целоваться с ним, обнимая и прижимаясь крепче. Только бы не думать о сообщении. Не сейчас. Потом, все потом.
Рука заботливо укрыла меня одеялом. Он с улыбкой разглядывал меня, зарывался лицом в запутанные локоны, у него вновь сбилось дыхание. Он говорил что-то, подсмеивался сам себе. Уже и не помню. Мы просто укрылись от мира в лоскутах простыней. Но на этот раз толку от этого не было. Мыслями я была где-то далеко. Он спрашивал меня, не беспокоит ли меня что-нибудь.
– Да, - тихонько говорила ему на ушко, закрываясь от света.
– Мне снился дурной сон.
– Что же в нем было?
– Тебя съел страшный дракон. А я потом от горя спрыгнула с моста.
– Детка, - хмыкнул, - так тебе же приснился новый вариант "Ромео и Джульетты".
– А тебе что-то снилось?
– Нет.
Мы опустили глаза, сползли чуть ниже и подумали, что хватит с нас разговоров. Не говорите по утрам с мужем. Есть куча других, более полезных и приятных занятий. Завтрак, например. За него мы и принялись. После.
Я сделала овсянку с фруктами, вареньем и творогом. День полезного завтрака никто не отменял.
Перед уходом я с силой обняла Макса. Прямо как во сне. Он улыбался. Мне хотелось реветь. Я прошептала про себя "Господи, не дай мне потерять теперь его".
– Малышка, мне ведь идти надо. Один очень важный человечек из городского еженедельника ждет меня. Хочешь, я пошлю его? Останусь с тобой.
Отсаньсяостаньсяостанься.
– Нет, сладкое пирожное, надо так надо. Я вон тоже учиться отправлюсь. Вечером встретимся.
Без слова он ушел. Взял и ушел. А я упала на колени, заставив все свое нутро почувствовать себя на вершине одиночества.
Собралась. Я же не тряпка. Не тряпка, но все утро боялась посмотреть на телефон. Поэтому просто положила его в дальний кармашек, закрыла на замок и забыла. Потянулся день в университете: холодно идти, поболтала с одногруппниками, забрали ручку, через пару попросили еще одну, чуть не умерла на высшей математике, ели, опять ели, собрали деньги на благотворительность, напомнили, что на следующей неделе скидываемся, забыли сказать на что, скорее домой. И так каждый день. Увлекательная, полная событиями, студенческая жизнь.
По дороге домой я все крутила в руке телефон. Так и не глянула на него за весь день. Проблемы с модулями, раздражающие предметы, все так же в новом, чуждом тебе, социуме, а я только и думаю, что об этом новом сообщение, которое может оказаться самым банальным смайликом. А вдруг за ночь он передумал и возьмет свои слова обратно? Или просто хотел поговорить, а я его проигнорировала? Ну, это уже ненормально. Набралась решительности и глянула. Там одно предложение: "Не могу без тебя уснуть". Вот черт! Я была нужна ему! Все еще хуже, чем я думала.
– Прости, я была занята сегодня. Надеюсь, ты все же уснул.
Стало еще хуже. Я пришла домой. В пустую квартиру и набрала Джека.
– Возьми домой чего-нибудь выпить, ладно?
Он спросил:
– Чай подойдет?
Я ответила:
– Подойдет. Но только для утра. На ночь надо что-то с градусом повыше.
Низкой голос на другом конце провода снова пошел интонацией вверх:
– Кефир?
– Сам ты кефир, - буркнула я.
– Тебе восемнадцать только, а ты уже в отрыв хочешь уйти.