Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен

Агеева Елена А.

Как только женщина становится нашей, мы перестаем ей принадлежать.

Как учение – мука для лентяя, а воздержание от вина – пытка для пьяницы, так умеренность является наказанием для привыкшего к роскоши, а телесные упражнения – тяготою для человека изнеженного и праздного.

Книжная ученость – украшение, а не фундамент.

Когда жалкие, карликовые душонки пыжатся и лопаются от спеси и думают, что покрывают славой свое имя, то чем выше они пытаются задрать голову, тем больше выставляют напоказ свою

задницу.

Когда судят об отдельном поступке, то, прежде чем оценить его, надо учесть разные обстоятельства и принять во внимание весь облик человека, который совершил его.

Когда творишь добро, сам испытываешь некое радостное удовлетворение и законную гордость, сопутствующую чистой совести.

Крайняя степень страха выражается в том, что, поддаваясь ему, мы даже проникаемся той самой храбростью, которой он нас лишает в минуту, когда требовалось исполнить свой долг и защитить свою честь. Вот чего я страшусь больше самого страха.

Кто боится страданий, тот страдает уже от самого страха.

Кто заражен страхом болезни, тот уже заражен болезнью страха.

Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения.

Лживость – гнуснейший порок.

Лучшее государственное устройство для любого народа – это то, которое сохранило его как целое. Особенности и основные достоинства этого государственного устройства коренятся в его обычаях.

Любить тело без его согласия и желания – то же самое, что любить тело без души и без чувств.

Любовь есть кризис, решительная минута жизни, с трепетом ожидаемая сердцем.

Любовь – неистовое влечение к тому, что убегает от нас.

Люди ни во что не верят столь твердо, как в то, о чем они меньше всего знают.

Мера жизни не в длительности, а в том, как вы ее использовали.

Мне неведомы браки, которые распадались бы с большей легкостью или были бы сопряжены с большими трудностями, нежели заключенные из-за увлечения красотой или по причине влюбленности.

Мозг, хорошо устроенный, стоит больше, чем мозг, хорошо наполненный.

Молчаливость и скромность – качества, очень пригодные для разговора.

Мы научаемся жить, когда жизнь уже прожита.

Мы не столько освобождаемся от наших пороков, сколько меняем их на другие.

Мы, несомненно, слишком дорого заплатили за этот пресловутый разум, которым мы так гордимся, за наше знание и способность суждения, если мы купили их ценою бесчисленных страстей, во власти которых мы постоянно находимся.

Мы понимаем, как жить, когда жизнь наша уже прошла.

Надо много учиться, чтобы осознать, что знаешь мало.

Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать.

Наилучшей наукой для человека является наука незнания, и величайшей мудростью – простота.

Наихудшее состояние человека –

это когда он перестает сознавать и владеть собой.

Наружность мужчины служит весьма малым ручательством за него, но, тем не менее, она представляет нечто значительное.

Настоящий друг – это тот, кому я поверил бы во всём, касающемся меня, больше, чем самому себе.

Наука – великолепное снадобье; но никакое снадобье не бывает столь стойким, чтобы сохраняться, не подвергаться порче и изменениям, если плох сосуд, в котором его хранят.

Наука – дело очень нелегкое. Наука пригодна лишь для сильных умов.

Наука существует не для того, чтобы зажигать свет в душе, которая лишена его, не для того, чтобы сделать слепого зрячим; ее назначение – не давать зрение, а направлять его, указывать человеку дорогу, если ноги его от природы прямы и могут ходить.

Наш удел – это непостоянство, колебания, неуверенность, страдание, суеверие, забота о будущем – а значит, и об ожидающем нас после смерти, – честолюбие, жадность, ревность, зависимость, необузданные, неукротимые и неистовые желания, война, ложь, вероломство, злословие, любопытство.

Наша религия создана для искоренения пороков, а на деле она их покрывает, питает и возбуждает.

Нашему остроумию, как кажется, более свойственны быстрота и внезапность, тогда как уму – основательность и медлительность.

Не без основания говорят, что кто не очень-то полагается на свою память, тому нелегко складно лгать.

Не быть жадным уже есть богатство; не быть расточительным – доход.

Не нужда, но скорее изобилие порождают в нас жадность.

Невежество бывает двоякого рода: одно – безграмотное, предшествует знанию; другое – чванство, следует за ним.

Некоторые поражения более триумфальны, чем победы.

Нельзя похваляться презрением к сладострастию и победой над ним, если не испытываешь его, если не знаешь его и его обольщений, и его мощи, и его бесконечно завлекательной красоты.

Ненамного меньше составляют затруднения в управлении собственной семьей по сравнению с целым королевством.

Неотесанность, необразованность, невежество, простота нередко прикрывают невинность и чистоту, меж тем как любопытство, изощренность, знание порождают влечение к злу.

Неплохо родиться в испорченный век, ибо по сравнению с другими вы без больших затрат сможете сойти за воплощение добродетели.

Нередко сам порок толкает нас на добрые дела.

Нет более скучной беседы, чем та, в которой все со всеми согласны.

Нет стремления более естественного, чем стремление к знанию.

Нет такой женщины, которая не поверила бы с легкостью первой же клятве своего поклонника.

Неукоснительно следовать своим склонностям и быть в их власти – это значит быть рабом самого себя.