Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен
Шрифт:
Совесть – это чувство, в котором мы сознательно устанавливаем ранг наших влечений.
Совсем не говорить о себе – весьма благородное лицемерие.
Сознание, что я согласен с другими, заставляет меня недоверчиво относиться к тому, в чем мы все согласны.
Состарившиеся женщины в сокровеннейшем тайнике своего сердца скептичнее всех мужчин: они верят в поверхностность бытия как в его сущность, и всякая добродетель и глубина для них лишь покров этой «истины».
Сострадание сильнее страдания.
Сострадательные натуры, всегда готовые на помощь в несчастье, редко способны одновременно и на сорадость: при счастье ближних им нечего делать, они излишни, не ощущают своего превосходства и потому легко обнаруживают неудовольствие.
Сотворить идеал – это значит переделать своего дьявола в своего Бога. А для этого надобно прежде всего сотворить своего дьявола.
Стоит нам только на один шаг преступить среднюю меру человеческой доброты, как наши поступки вызывают недоверие. Добродетель покоится как раз посередине.
Страдания есть самый скорый способ для достижения истины.
Страх – наследственное, основное чувство человека; страхом объясняется все: наследственный грех и наследственная добродетель.
Сумасшествие отдельных личностей – дело весьма редкое, но помешательство групп, партий, наций и эпох – правило.
Счастье мужчины зовется «Я хочу». Счастье женщины – «Он хочет».
Так называемые любезники умеют давать нам сдачу и с мелочи любви.
Также и в удовлетворении своих желаний (пищи, женщин, имущества, чести, силы) большинство людей поступают, как стадный скот, а не как личности… даже если они личности.
Такими хочу я видеть мужчину и женщину: его – способным к войне, ее – к деторождению, но чтобы оба они могли танцевать – не только ногами, но и головой.
Талант иного человека кажется меньшим, чем он есть, потому что он ставит себе всегда слишком большие задачи.
Талант хорошего прозаика в выборе средств состоит в том, чтобы ближе подойти к поэзии, но не перейти к ней.
Творчество! Вот великое спасение от страданий, великое облегчение жизни!
Те, кто до сих пор больше всего любили человека, всегда причиняли ему наисильнейшую боль; подобно всем любящим, они требовали от него невозможного.
Теми мотивами, которыми оправдывается наказание преступника, можно оправдать и его преступление.
Только тот, кто достаточно мужчина, освободит в женщине – женщину.
Только человек сопротивляется направлению гравитации: ему постоянно хочется падать вверх.
Тот, кто ответил себе на вопрос: «Зачем жить?» – сможет вытерпеть почти любой ответ на вопрос: «Как жить?»
Требование взаимности не есть требование любви, но тщеславия и чувственности.
Тщеславие есть кожа души.
Тщеславному человеку важно не мнение других, а его собственное мнение об их мнении.
Ты хочешь, чтобы тебя оценивали по твоим замыслам, а не по твоим действиям? Но откуда же у тебя твои замыслы? Из твоих действий!
У иных целомудрие есть добродетель, но у многих – почти что порок.
У одних раньше стареет сердце, у других – ум. Иные бывают стариками в юности, но кто поздно юн, долго остается таким.
У подавляющего большинства людей интеллект представляет громоздкую, подозрительную, скрипучую машину, завести которую – одна волокита: они называют это «серьезно относиться к делу», когда намереваются поработать и хорошенько подумать этой машиной – о, сколь тягостно должно быть им это шевеление мозгами!
Убеждения суть более опасные враги истины, чем ложь.
Убожество в любви охотно маскируется отсутствием достойного любви.
Фамильярность человека, превосходящего нас, озлобляет, так как мы не можем расплатиться с ним тою же монетой. Напротив, следует посоветовать ему быть вежливым, т.е. постоянно делать вид, что он уважает нечто.
Филолог – это учитель медленного чтения.
Хваля, хвалишь всегда самого себя: порицая, порицаешь всегда другого.
Хороший брак покоится на таланте и дружбе.
Хороший писатель имеет не только свой собственный ум, но и ум своих друзей.
Хочешь ли ты, чтобы жизнь твоя всегда была легкой? Так оставайся постоянно в стаде и за стадом забудь о себе.
Цель человечества лежит в его высших представителях.
Ценить – то же самое, что обесценивать. Для того чтобы вкусить всю сладость делать оценки, надо вооружиться злом и презрением.
Церковь – это своего рода государство, но особенно лживое.
Человек единственный в мире страдает так сильно, что был вынужден изобрести смех.
Человек по отношению к самому себе – самое жестокое животное; и у всех, кто зовет себя «грешником», «кающимся», умейте различать нотку восторга в жалобах и самоуничижении.
Человек познания должен не только любить своих врагов, но уметь ненавидеть даже своих друзей.
Человеческое общество – это попытка, это долгое искание; ищет же оно того, кто повелевает.
Чем свободнее и сильнее индивидуум, тем взыскательнее становится его любовь.
Что внушает к женщине уважение, нередко смешанное со страхом, это ее нрав, более близкий к природе, чем нрав мужчины, ее чисто кошачья гибкость, ее умение скрывать злые намерения под ласковым видом и непостоянство ее страстей.
Что такое истина? Это неопровержимые человеческие заблуждения.
Что такое оригинальность? Видеть нечто такое, что не носит еще никакого имени и не может быть еще названо, хотя и лежит на виду у всех.
Что хорошо? Всё, что повышает чувство власти, волю к власти, власть в человеке. Что дурное? Всё, что происходит от слабости.
Я люблю храбрых: но недостаточно быть рубакой, нужно еще знать, кого рубить! И часто больше храбрости бывает в том, чтобы удержаться и пройти мимо, и сохранить себя тем самым для более достойного врага!