Вслед за Ремарком
Шрифт:
– Нет, не слепой…
– К тому же вы за столько лет сумели ему уже порядочно поднадоесть со своей неповторимостью – со своими одними и теми же мыслями, разговорами и внешностью, какой бы даже симпатичной она ни была. Ведь так?
Нина промолчала.
– Так! На самом деле так. Не надо только заниматься самообманом, это вреднее всего, – не оставляя никакой надежды на хороший исход, будто вбивала гвозди в Нинину голову Клеопатра Михайловна. – И поскольку ваш муж не слепой и не глухой, он может разнообразить свой досуг общением и с другими такими же самоценными женщинами. Остальное уже дело техники. Поиграть на чувствах мужчины, заинтересовать его – не так уж сложно для новой красавицы, появившейся на горизонте. Вас ему уже надоело слушать, а ее еще нет. Да скорее всего мужчины их и не слушают вначале, а просто рассматривают с точки зрения соответствия красавицы их вкусу и кошельку. Это раньше мужик, принося домой всю зарплату до копеечки, мог позволить себе только кружку пива с друзьями в день получки, на баб у него денег уже не оставалось!
– Тем не менее романы случались и тогда достаточно часто! Вот у моей подруги, например… – стала возражать Нина.
– Романы! Какие это были романы? Смех, да и только! – включилась в разговор другая женщина. – Встречи украдкой в подворотне да побеги в кино на дневной сеанс! Романы! А уйдет такой дурак от жены к своей пассии – и опять начнется одно и то же: нехватка денег от получки и до получки, ссоры из-за того, кому мыть посуду, я уж не говорю про ремонт в квартире! Ремонт всегда был отдельной песней!
Нина вспомнила их последний с Кириллом банкет по случаю приезда французского гостя. Да, много крови попортил ей тогда Кирилл. Все, что она предлагала, казалось ему или глупым, или неправильным. А как отругал он ее за те несчастные лопнувшие пару-тройку помидоров!
– Вот теперь романы так романы! – Голос маленькой женщины звучал мечтательно. – Поездки с любовницей за границу, дорогие подарки, рестораны, машины – женщину при желании всегда можно купить!
– Неправда! Мои родители прожили всю жизнь в любви и согласии без машины, заграницы и дорогих подарков!
– Это потому, что ваших родителей никто и не искушал, – заметила Клеопатра Михайловна. – Появись у вашей мамы богатый доброжелатель, который показал бы ей другую жизнь, неизвестно, как бы все получилось.
– Никогда ничего нельзя знать заранее, пока не попробуешь! – повторила вслед за Клеопатрой маленькая дама. Она, по-видимому, тоже была склонна к философии.
– Во-вторых, – неумолимо продолжало свою речь контральто, – вы утверждаете, что помогали мужу на первых порах. Так вот, моя милочка, это было давно. У людей короткая память. Теперь ваш муж уже и не помнит, как самоотверженно вы мыли полы в то время, когда он сдавал кандидатский минимум! Кроме того, у вас был и корыстный интерес. Вы ведь тоже были заинтересованы в том, чтобы он сделал карьеру!
– Откуда вы знаете про минимум? Вы знаете меня или моего мужа? – спросила пораженная Нина.
– Не имею удовольствия, как, впрочем, и желания познакомиться, – холодно отвечала Клеопатра. – Жизненный опыт мне подсказывает, что муж женщины, задающей глупые вопросы про любовь, непременно должен был чего-нибудь сдавать – кандидатский минимум или пустые бутылки.
Шторка, за которой скрывалась маленькая любительница философии, заколебалась от смеха.
– Ну и, наконец, вы должны понимать, что умение выслушать вашего мужа на кухне вечером вовсе не является такой уж заслугой – его с большим удовольствием может выслушать и любая другая женщина, или даже сделать вид, что слушает, а на самом деле будет озабочена тем, как его получше раскрутить на какой-нибудь не хилый подарок!
– Но я-то буду слушать его искренне! Без мыслей о подарке! – попробовала все-таки возразить Нина.
– А какая, в принципе, разница? Он-то ведь этого не знает! Ему кажется, что его обожают все женщины мира, а вы наивно полагаете, что он должен любить вас только за то, что вы есть, вот такая, на этом свете! – сказала ей из-за шторки тоном, будто разговаривает с непроходимой дурочкой, Клеопатра Михайловна. – Для него главное – кого ему приятнее видеть, с кем разговаривать, а сам подарок для богатого мужика не проблема!
– Не проблема… – эхом повторила Нина. Мысли такого плана были озвучены для нее впервые.
– Вот и выходит, милочка, что ваша ценность для богатенького теперь мужа вовсе не непреложная величина. Ведь так?
– Не знаю, – сказала Нина. – Вы говорили убедительно, но я все-таки надеюсь, что он меня любит.
– Любит… – вдруг совершенно другим тоном, без всякого сарказма протянула Клеопатра Михайловна, и та, вторая, женщина за шторкой тоже напряженно примолкла.
– А что вы понимаете под словом «любовь»? – Контральто наполнилось не только грустью, но даже и мировой скорбью.
– Привязанность, которую невозможно объяснить словами, – сказала Нина. – В каждый момент она либо есть, либо нет. Ее нельзя купить, но она может возникнуть сама по себе, сразу, непонятно откуда, но и постепенно, в результате напряженных и длительных усилий с какой-либо стороны.
– Это каких же усилий? – спросила Клеопатра Михайловна.
– Если человек, который хочет, чтобы его полюбили, работает над этим в течение длительного времени – нескольких лет, например, или даже, бывает, десятков лет, – доказывает делом, что он лучше, умнее, что он преданнее, чем другие, со временем его могут оценить и полюбить. Причем чувство возникнет само собой, его вовсе не придется оплачивать какими-то материальными благами.
Клеопатра Михайловна помолчала. Маленькая женщина тоже ждала, что она ответит.
– Да, такие истории случаются как исключение из общего правила, – наконец произнесла Клеопатра, – но чрезвычайно редко. А у большинства людей, создающих семьи, любви на самом деле никакой и не бывает, бывает одна ее видимость, или расчет, или просто люди соединяются от безысходности – на безрыбье и рак рыба.
Из-за второй занавески раздался тяжелый вздох.
– Вы, милочка, так ли уж уверены, что любите по-настоящему своего мужа?
– Уверена ли? – Нина помолчала. Она вспомнила надменный вид Кирилла, вспомнила его брюзжание по вечерам, вспомнила его фигуру, которая не вызывала у нее уже никакого желания… и сказала с вызовом: – Все равно я его люблю!
– Не обманывайте себя! – вдруг тоненьким голоском пропищала из-за шторки любительница философии.
«Не обманывайте себя… – как эхо за ней повторила Нина и быстро в уме переделала фразу наоборот: – Обманывайте себя!»
– Да, я себя обманываю! – прошептала она, но тут же засомневалась: – А если нет? Мне кажется, что, несмотря на все его поведение, на отсутствие желания близости, я все еще его люблю! Как это проверить? Я совсем запуталась, я ничего не знаю… – И вдруг она закричала громко, на всю большую комнату-раковину с отсеками-шторками: – Но если я уже не люблю его, так что же тогда делать?